Кровавый Трон (СИ)

На моём теле есть узоры с природой льда, крови и пустоты — защита от ментальных атак. Но при этом моя Область Влияния возникает от природы поглощения. И как мне создавать Родовую Кость? И какую роль будет играть в прорыве Боря? Ему тоже надо постигать природу? Боюсь, на это могут уйти десятилетия.

Я несколько минут сидел и пустым взглядом смотрел на блокнот, совершенно не понимая, что делать дальше.

Поговори со зверем-защитником, — посоветовала Алиса. — Если он не поможет, то спроси совета у англов или нипонцев. Мне кажется, что Кукла не откажет.

Я выдохнул и откинул лишние мысли. Пока рано думать о прорыве на Грань Полубога, я совсем недавно стал Квинком… Лучше продолжить чтение.

Если верить записям Пророка, золотокровые люди гораздо легче познают природу крови. Это в случае, если не сходят с ума. И если они пробудятся, у них будут помощники в познании природы крови.

Я поднял брови. Аматэрасу явно опасалась, что её план по возрождению может быть нарушен, поэтому не хотела полностью раскрывать правду в блокноте. В последнем абзаце она явно намекала на жидкие чипы. Получается, Алиса может мне как-то помочь с познанием природы крови? Это, определённо, радует.

Я отложил блокнот и постучал пальцем по столу. Артём Разящий, он же Миша, собирал страницы дневника Аннабель. Через Эми он передал мне несколько самых полезных из них, когда я ещё был на Острове Свободы. И Артёма очень интересовали золотокровые люди. Он пытался понять, почему после пробуждения Первопредков в их родных странах продолжают рождаться золотокровые, хоть и гораздо реже.

К слову, Аннабель подсчитала количество золотокровых в разных государствах и пришла к выводу, что именно в Империи Русов должен родиться десятый Первопредок. Теперь очевидно, что она была права. Десятый — Миша, который пробудился в Артёме.

Воланд в нашей беседе упомянул, что золотокровые в Иране и Китайской Империи, рождаются очень редко. И они почти не подвержены галлюцинациям и видениям. Через несколько сотен лет золотокровые люди в этих странах будут рождаться так же редко, как это раньше происходило на Земле.

Первопредок и жидкий чип могут пробудиться только один раз. Но жидкий чип оказывает влияние на потомков ещё долгие поколения… И это не всегда плохо.

После прочитанного мне захотелось проверить, сколько в Иране, Китайской Империи и на Нипонских Островах Кровавых Огранцев, которые смогли стать Полубогами. Раз золотокровым легче познавать природу крови, то у них не должно возникнуть проблем прорваться на более низких Гранях.

Снова подумав о жидких чипах, я вспомнил о Люцифере. А точнее, об Альфреде, который захватил тело хозяина. Мне стало жутко интересно — как он смог стать Богом? Только опираясь на Глаза? Или у него свой, особый путь?

Так ничего и не надумав, я вернулся к блокноту. Но оказалось, что записи об Экситах закончились. Последние слова в абзаце напоминали о жидком чипе. И это неспроста.

Я пролистал блокнот до заголовка: Путь Звёзд. Моё любопытство запылало с новой силой — мне не терпелось выяснить, как получить пятую звезду Еретических Глаз. Информацию о Нееретических Кукла не спрятала — там на каждую звезду необходимо совершить акт. Но для меня это бесполезно… Я замер. Открылся всего один небольшой абзац.

…Я не стану писать в блокноте о прорыве Еретического Глаза на пятую звезду. Нельзя позволить, чтобы на Терре появился человек, владеющий такой силой. Это может стать катастрофой для всей планеты.

Горько вздохнув, я захлопнул блокнот. Пора работать.

***

Шесть дней спустя.

— Скажи папа.

— Мама!

— Скажи папа!

— Эми!

— Па-па!

— Боя!

Я мрачно смотрел на сына. Тот сидел, крутил в руках деревянную игрушку и внимательно её разглядывал.

— Скажи па-па, — я предпринял ещё одну попытку.

— Лизя!

— Этот мелкий издевается надо мной, — пожаловался я Кате.

Мы втроем сидели на кровати. Уже наступило утро, и сегодня я посещу зверя-защитника. Неделя со дня нашего с лебедем разговора пролетела очень быстро, я даже заметить не успел.

— Не надо было называть его тупым, — со смехом в глазах сказала Катя.

Я беспомощно посмотрел на малыша, который старательно меня игнорировал. Первые несколько дней я пытался научить его говорить и ходить. Но Миша, казалось, совсем не понимал меня. Большую часть времени он просто сидел и занимался своими делами. И лишь Боря вызывал в Мише интерес. Поэтому я и подумал, что мой сын глуповат. Пока Миша сидел и ничего не делал, я поговорил с Катей. Сказал, что, хоть наш и ребёнок и недалёкий, это совершенно меня не огорчает и нам просто надо нанять хороших учителей.