Кровавый вкус победы

Больше я подобных ошибок не допускал. Камней в Пустошах было не просто много – очень много. Если и попадался протяженный открытый участок, я просто дожидался, пока мои «проводники» отойдут подальше, а затем догонял. Путь закончился у массивной каменной двери, ведущей, по-видимому, в пещеру. Демоны не стали заходить внутрь, а расселись у входа, чего-то ожидая. Я затаился и ждал вместе с ними. Где-то примерно через четверть часа подъехал затянутый темной тканью фургон, запряженный угольно-черными лошадьми, гривы и хвосты больше походили на языки пламени, чем на конский волос. Извозчик открыл фургон и невежливо вытряхнул из него облаченного лишь в набедренную повязку демона, в котором я немедленно опознал героя своего сна.

Наткнуться на нужного пленника посреди незнакомых и бескрайних Пустошей? Такое совпадение трудно объяснить чем-то, помимо потрясающей удачи. Оно одновременно обрадовало и насторожило меня – подарки судьбы не стоит принимать без оглядки, нередко за ее щедрость приходится платить, и хорошо если деньгами. Однако, если проявить осторожность и выбрать подходящий момент…

Двое, видимо, охранников подхватили падающего узника и потащили в пещеру. Дверь, при прикосновении к ней послушно уехала куда-то вверх и долго оставалась открытой. Я незаметно шмыгнул следом. Внутри было очень жарко, над полом витало горячее марево, а факелы на стенах чадили вонючим черным дымом. Безответственность охранников Пустошей меня несколько озадачила. Бросив узника в камеру, один из них повесил связку из трех здоровенных ключей на крючок неподалеку от решетки, но все-таки, чтобы заключенный не мог до них дотянуться. Второй что-то хохотнул, я расслышал лишь нечто похожее на:

– … Лии’тхет тано. Ру’утем?

Первый замотал головой, видимо, отнекиваясь. Я все еще пытался разбивать речь демона на отдельные слова, но получалось плохо – настолько чуждым казался мне этот язык – но опыт подсказывал, что один из демонов подбивает второго самовольно покинуть пост. Зачинщик воодушевлялся все больше, в то время как его собеседник отбивался все неувереннее. Наконец он сдался, и охранники, смеясь, вышли. Выждав пару минут для надежности, я подошел к клетке, снял с гвоздя забытую связку и вставил ключ в замок.

– Ну надо же. Герой. Или идиот. Что, впрочем, одно и то же, – меланхолично прокомментировал пленник из дальнего угла. К слову, на чистейшем вэлифарском.

– Не слишком ты рад моему появлению, – вскользь заметил я, воюя с неожиданно тяжелым запором. – Во сне ты молил о свободе куда убедительнее.

– Ах, это, – демон иронично улыбнулся. – Все троемирие находится в постоянном движении. Иногда барьеры между Бездонными Провалами и Перворожденным миром слабеют, истончаются, и тогда мне удается послать кому-нибудь из смертных сон. Тысячу лет я использую любую лазейку, чтобы сделать это. Знаешь, такая сладенькая пилюля надежды посреди безысходности… Но чтобы кто-то в самом деле сюда явился? Я даже не думал, что существуют такие идиоты. Или герои, называй как хочешь. Впрочем, я повторяюсь.

Замок, наконец, поддался, и я распахнул скрипучую дверь:

– Тебе достался единственный экземпляр на всю Саладеру. Но давай обсудим это позже, как-то обстановка не располагает чесать языком. Охранники могут вернуться.

– Вернуться? – Антинаэль коротко хихикнул, или скорее хрюкнул. – Не смеши. Если в кабаке красотка Лии’тхет танцует, они проторчат там не меньше пары часов. Знал бы ты, как невыносимо слушать однообразные и пошлые дифирамбы про ее прелестные ноги. Это выматывает больше, чем любые пытки.

Тем не менее он поднялся, скорее формально отряхнул свою набедренную повязку и неторопливо прошествовал к столу у стены пещеры, где лежали длинные щипцы, и деловито ими щелкнул.

– У тебя оружие есть, герой? А, вижу. Хорошо.

Он на пробу взмахнул щипцами.

– Не то, к чему я привык, но сойдет.

Я переступил с ноги на ногу, одним только этим выдав свое нетерпение. Антинаэль снова улыбнулся с видом философа, познавшего все тайны мироздания:

– Пока мы здесь, нет нужды никуда торопиться. Поэтому просто постарайся набраться сил – чтобы покинуть Пустоши, придется изрядно побегать.

Его отрешенное спокойствие начинало меня порядком раздражать. Демон же, изящно игнорируя мое настроение, посетовал:

– Между прочим, это даже обидно. В начале заточения меня охраняли ни много ни мало элитные преторианцы Императора. А сейчас что? Сопливые новобранцы, в голове которых ровно две мысли – девицы и выпивка. Неужели Люциан считает, что я стал настолько жалким?

– Так что же ты сам не сбежал? – не сдержался я.

– Видишь ли… – мне показалось, или Антинаэль смутился? – наверное, он в чем-то прав. Тысяча лет без энергии душ кого угодно сделает развалиной, неспособной навалять даже двум малолетним придуркам.

Он помолчал несколько мгновений, а потом добавил:

– Прости, если какие-то мои слова показались тебе грубыми, герой. Я на самом деле очень признателен, что ты здесь.

– Извинения приняты, – хмыкнул я в ответ. – Теперь давай решим, как будем выбираться отсюда.