Кровная месть

Гленн отхлебнул чай, посмотрел на стопку документов и бланков на столе. Бумажная работа – вот единственное, что ему не нравилось в полиции. «Перечень пунктов, обязательных при заполнении протокола». «Описание обвиняемого». «Информационный бланк решения по делу». «Список свидетелей». «Перечень улик». «Предостережения». Бесконечные бланки. Долгие часы писанины, вечная спешка. Все здесь постоянно перегружены работой. Это и плохо и хорошо.

Все сотрудники были разделены на три группы, в каждой по четыре детектива: трое мужчин и одна женщина. Возглавляющий группу детектив-сержант сидел в отдельном кабинете. Женщину из группы Гленна звали Сандра Денхам, и она, готовясь к судебным слушаниям, уехала брать показания у жертвы изнасилования. Еще один его коллега, Майк Харрис, сидел напротив, а Уилл Гуппи, их штатный клоун, – по другую сторону узкого прохода.

Гуппи, высокий как каланча, стриженный под ежик блондин, с трагической маской на лице, за которой скрывалось чувство юмора еще более карикатурное, чем галстуки, которые он носил, сидел без пиджака, сгорбившись над столом. Ему нравилось считать себя культурным человеком. На стене Гуппи прикрепил картину: два больших квадрата, под которыми печатными буквами было написано: «ЯИЧКИ ПИКАССО».

Половина рабочих столов пока пустовала. Народ соберется к двум часам, на еженедельную летучку, посвященную результатам работы за предыдущую неделю. Приятно, когда есть о чем доложить, а у Брэнсона имелось целых два достижения: мелкий грабитель, которого поймал Гленн, в пятницу был осужден на два года; кроме того, он сумел арестовать крупного вора, специализирующегося на краже старинных ювелирных изделий.

Его мысли вновь вернулись в квартиру Коры Берстридж. Трупные мухи. Посиневшее лицо в пластиковом пакете. Какой страшный конец. Быть любимицей всего мира, а умереть в одиночестве и стать пищей для мух.

Его пробрала дрожь.

Потом Гленн снова вспомнил вопрос патологоанатома: каким образом мухи попали в пакет?

За последние три недели две актрисы приблизительно одного возраста покончили с собой. Он случайно увидел сообщение о смерти Глории Ламарк, некролог поместили только в «Таймс». Бедная Глория Ламарк. Что с ней случилось? Она снялась в нескольких фильмах, среди них были и весьма неплохие, но потом, в середине шестидесятых, карьера Глории Ламарк оборвалась, а ее место заняла Кора Берстридж. Некоторое время две звезды открыто соперничали, он вспомнил, что об этом рассказывалось в какой-то из книг, посвященной кинематографу того времени.

Глория Ламарк была очень красива. Ее называли английской Мэрилин Монро; и в самом деле, сходство имелось. То же сочетание невинности и обаяния. Гленн вспомнил ее улыбку в фильме «Двойной нуль» с Майклом Редгрейвом и Гербертом Ломом – все так же невинно улыбаясь, она вытащила из кармана Майкла Редгрейва кошелек, обнимаясь с ним на танцевальной площадке, и…

– Гленн, это ты на прошлой неделе обратил внимание на подозрительный «ягуар» на набережной? – спросил Уилл Гуппи, не поворачивая головы.

– На прошлой неделе? – Он задумался.

– Хорош придуриваться! Я был в тот день с патрулем, и мы еще по твоей наводке тормознули эту машину.

Гленн вспомнил. «Ягуар», который он увидел по пути в квартиру Коры Берстридж.

– Ну да, было дело. А что?

– Чудило ты долбаное. Ты хоть знаешь, кто сидел за рулем?

– Кто?

– Всего лишь Глен Друри. Прикинь, сам Глен Друри, который только что подписал контракт на семь миллионов долларов с «Ньюкасл юнайтед» и, возможно, станет лучшим нападающим Англии, а ты сообщаешь, будто он угнал собственную машину, новенькую с иголочки. Молодец!

– Надеюсь, этот парень играет в футбол лучше, чем водит автомобиль, – невозмутимо ответил Брэнсон. И собрался отхлебнуть еще чая, но тут на столе у него зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос дежурного:

– Гленн, у меня на проводе детектив-констебль Роубак из Большого Лондона. Говорит, что ему нужна помощь кого-нибудь из Хоува. Можно соединить с тобой?

– Конечно.

Полицейские из Большого Лондона считали себя элитой и, общаясь с провинциалами, частенько проявляли высокомерие. Но сегодня был не тот случай. Гленн услышал вежливый, доброжелательный голос:

– Привет. Не мог бы ты мне помочь? Мы тут разыскиваем пропавшую женщину. Ее зовут Тина Маккей. Тридцать три года, шеф-редактор в одном из лондонских издательств. Ее не видели с вечера среды, девятого июля; у нее было назначено свидание, на которое она не пришла.

Гленн записывал информацию в блокнот.

– Мне это имя знакомо. Нам присылали ее фотографии. И в газетах про эту Тину Маккей много писали, верно?

– Да. Она в издательском мире человек известный. В последний раз ее видела коллега незадолго до семи часов – Тина Маккей выходила из издательства. Забрала автомобиль из многоэтажного паркинга поблизости – у нее с ними долгосрочный договор. Охранник отвлекся: на двух машинах одновременно сработала сигнализация. Он видел, как выезжал ее автомобиль, но с такого расстояния не разглядел, кто сидит за рулем. С тех пор о Тине Маккей ничего не известно.