Кровная связь

Никто из них даже не улыбнулся на мою неубедительную попытку пошутить, но, похоже, сегодня они все провалились. Я бросаю взгляд на Грифона и говорю: — Не хочу быть занозой в заднице, но мне нужно присесть.

Он тут же подхватывает меня на руки, а когда я пытаюсь протестовать, огрызается: — Ты и так долго шла. Дэвенпорт может на меня наехать за это; я с этим разберусь потом.

Кайри начинает гоготать позади нас, но Грифон игнорирует ее и направляется обратно в комнату, которая, как я теперь вижу, является офисом Норта. Я выскальзываю из объятий Грифона, когда мы входим в дверь, не желая вести себя неуместно рядом с незнакомыми мне людьми, хотя Грифон и протестует против этого.

Норт все еще сидит там, где мы его оставили, его парадная рубашка застегнута лишь наполовину, на его лице громовой взгляд, и он стоит перед двумя взрослыми мужчинами, которых я смутно узнаю по тому проклятому ужину, на котором мы присутствовали целую жизнь назад.

Как только мы входим в комнату, один из них оглядывается на меня и говорит: — Ну, теперь она здесь….

Норт прерывает его, с кислотой, сочащейся из его слов: — Попытайтесь обратиться к моей Связной прямо сейчас, Хэннити, и я не буду нести ответственность за то, что произойдет.

Я замираю, но Грифон просто скользит передо мной, закидывая руку за спину, чтобы прижать меня к своему телу, но явно ограждая меня от взглядов всех, кто мог бы что-то от меня хотеть.

Хэннити прочищает горло и тщательно подбирает слова. — Я просто пытаюсь сказать, что только один человек точно знает, что произошло. Если бы мы могли услышать это непосредственно от вашей Связной…

— Нет. Вы ничего не услышите от нее, как и остальные члены совета. Вы сидите здесь, потому что Грифон проверил вас. Если этот статус изменится, если он обнаружит хотя бы малейшее проявление обмана со стороны кого-либо из вас, с вами разберутся.

— И как ты собираешься этого добиться, Норт? Ты силен, но ты не бог.

Я должна просто забыть об этом, но чтобы они так его допрашивали? Мои узы не в восторге от этого. Грифон крепко обнимает меня, чувствуя, как мои узы берут верх, а мои глаза меняются. Я наклоняюсь в его объятиях настолько, чтобы Хэннити и Рокелл могли меня рассмотреть, и говорю: — Я. У него не будет шанса натравить на вас Августа и его существ, потому что я уложу вас на землю прежде, чем у них появится такая возможность.

Я наблюдаю, как двое взрослых, высшего уровня, одаренных мужчин сглатывают при виде моих пустых глаз. Восторженный взгляд Норта только еще больше притягивает меня к нему.

Это чертовски приятно; мои узы прихорашиваются у меня в груди

* * *

В тот момент, когда Хэннити и Рокелл, наконец, прекращают допрашивать Норта и оставляют нас, он хватает свой телефон и требует, чтобы Феликс пришел еще раз взглянуть на меня. Мне хочется протестовать, но я уже вспотела от очень резких болей в бедре, и это невозможно скрыть ни от одного из моих Связных. Грифон направляет меня в кресло, пока мы ждем моего единственного надежного друга-Целителя.

Феликс прибывает меньше чем через минуту, выглядит измотанным и совершенно поджарым, но сразу же приступает к моему исцелению. Когда наши глаза встречаются, в его взгляде явственно читается облегчение, от которого я съеживаюсь.

— Ты встретил мои узы, да?

Он смеется, прижимая ладонь к моей голой лодыжке, и его дар наполняет меня. — Конечно. Не думал, что в тебе живет что-то настолько ужасающее.

Я закатываю глаза, когда дверь снова открывается, и в комнате становится очень тесно от моих Связных, наших друзей и еще нескольких незнакомых мне людей. — Я пыталась предупредить вас всех, но никто мне не поверил. Они и в лучшие времена — язвительная сука.

Гейб подходит ко мне и гладит меня по щеке, не обращая внимания на неодобрительные протесты Феликса, и нежно целует меня. — Слава богу, ты проснулась.

Я провожу языком по нижней губе, рассеянно перебирая его вкус. — Я не очень… спала так, как мне нужно. Еще час или два, и я отключусь на несколько дней. Первые три дня в лагере я тоже спала, это помогло мне пережить скуку.

Он кивает, а затем отходит в сторону, чтобы не мешать Феликсу, пока он заканчивает с исцелением моего бедра. Сойер обнимает Сейдж за плечи, и я вижу, каких усилий ему стоило удержать ее от меня. Я все равно улыбаюсь ей, зная, что брошусь к ней в объятия, как только смогу.

Она выглядит чертовски измученной.

Киран насмехается надо мной и занимает место рядом со мной, ожидая своей очереди на осмотр Феликсом, и огрызается: — Ты спала большую часть времени. Как гребаный младенец, даже привязанная к стулу.

— Ты все еще жалуешься на это? По крайней мере, ты мог лечь, и я достала тебе нормальную еду, ты мог бы сказать спасибо, знаешь ли.

Он пристально смотрит на меня, а затем угрюмо говорит: — Курица была дерьмовой.

Я смеюсь в ответ. — Курица всегда дерьмо. Но отходы еще хуже, так что, опять же, не за что.

Феликс, наконец, убирает свою руку от меня, и когда он переходит к Кирану, в его даре чувствуется колебание, которого раньше не было, и он явно приближается к концу своего источника энергии на сегодня.