Кровная связь

Я фыркаю на него и бросаю подушку ему в голову, в то время как мое лицо пылает. — Никогда больше не произноси при мне слово «моча», Дрейвен, или я пойду искать другое место для сна.

Грифон усмехается, наклоняясь, чтобы натянуть свои боксеры. — Ты должна радоваться, что он не настаивает на том, чтобы последовать за тобой туда, чтобы посмотреть.

Я тут же жалею, что трахнула их обоих, как по отдельности, так и вместе.

Как только я помочилась и вымылась, стараясь не морщиться от того, насколько измученной чувствует себя моя киска после того, как я кончила столько раз и принимала член Грифона, пока, черт возьми, не натерла его, я сделала небольшую паузу, чтобы отдышаться, прежде чем выйти обратно в темную спальню. Я хочу оставить свет в ванной, чтобы не натыкаться на все предметы мебели между этим местом и кроватью, но тут Норт поднимает ладонь, и появляется Август, рысью приближаясь ко мне во весь свой доберманский рост.

Я издаю неловкий пищащий звук, опускаясь на колени, чтобы дать ему всю любовь, которую он заслуживает.

— Собакам не место на кровати, даже тем, что сделаны из теней, — ворчит Грифон, и я насмехаюсь над ним.

Я говорю своим щенячье-любовным голосом, когда отвечаю: — И за это Август может спать на твоей стороне, а ты можешь обниматься с ним вместо меня. Ты ведь любишь обниматься, правда, малыш? Да, любишь. Давай вытащим и твоего брата, пусть он тоже пообнимается.

Когда я снимаю Брута с волос, он не огрызается и не борется с Августом за мое внимание, оба они теперь очень уверены в моей любви, потому что знают, что я буду давать ее одинаково им обоим.

Я выключаю свет в ванной и позволяю щенкам безопасно вести меня к кровати, их головы ударяются в меня, когда я подхожу слишком близко к острым краям и ботинкам Грифона. Ни Норт, ни Грифон не спорят о том, что эти существа обвились вокруг моих ног, а Август даже прижимается головой к бедру Норта в самом ласковом жесте, который я когда-либо видела между ними двумя.

Может быть, я смогу решить все проблемы Норта с его существами.

Я засыпаю, прижавшись к Грифону, а рука Норта лежит под моей щекой, его большой палец проводит по моему лицу ритмичными движениями, погружая меня в мирный сон без сновидений.

* * *

Я просыпаюсь после секса втроем, о котором мечтала, чувствуя себя снова самой собой, наконец-то.

Настолько, что я провожу добрых двадцать минут, пялясь на спящее лицо Норта и пытаясь понять, как, черт возьми, он перешел от едва терпимого отношения ко мне до полного участия в роли Привязанного. То есть, это даже не самое странное, что произошло за последние несколько дней восстановительного тумана, но, глядя на его длинные, покрытые сажей ресницы, упирающиеся в высокие скулы, я могу пока забыть об этом. Я никогда не позволяла себе смотреть на него так долго и так близко, поэтому этот образ отвлекает меня на добрых три секунды, прежде чем остальные ситуации «какого хрена» проникают в мою голову.

Например, весь этот бардак с пробуждением в голове Атласа. Мне действительно нужно выяснить, что за хрень там произошла, но не рассказывать об этом никому, потому что они сойдут с ума…

— Что, черт возьми, значит, ты проснулась в голове Бэссинджера?

Блядь.

Между бровями Норта появляется хмурый взгляд, как только он просыпается, и я бью Грифона локтем под ребра, как за то, что он это сделал, так и за то, что он снова лезет в мою голову.

Он ворчит и ловит мой локоть, слегка поворачивая меня лицом к себе. — Это не вмешательство, ты практически кричишь мне в ухо своими мыслями. Это разбудило меня. Я не делаю это специально.

Я закатываю глаза и бормочу ему в ответ, надеясь, что Норт снова заснет: — Ну тогда научи меня, как перестать кричать тебе. Я должна иметь право на небольшое уединение, верно?

Он поднимает бровь в ответ. — Я бы сказал «да», но я только что узнал, что ты каким-то образом умудрилась астрально проецироваться и не собиралась мне об этом говорить, так что, возможно, мы будем держать тебя так, пока ты не научишься доверять мне немного больше.

— Он только что сказал «астрально проецироваться»? Мне нужен кофе, — говорит Норт сонным голосом, от которого у меня в теле происходят разные вещи. Он не должен иметь возможность делать со мной такие вещи, даже не пытаясь, это совсем нечестно. Я смотрю, как он одним плавным движением скатывается с кровати и идет в ванную, крошечные трусы-боксеры, которые он носит, не помогают успокоить мои бушующие гормоны.

Это должно быть связано со штукой Привязанных, верно? Я не собираюсь быть такой возбужденной вечно… верно?!

Я смотрю на Грифона и пихаю подушку в его самодовольное лицо, когда вижу, что он ухмыляется мне. — Заткнись. Заткнись и скажи мне, как вытащить тебя из моей головы. Мой мозг был в дерьме последние несколько дней и… ну, если бы я оказалась в голове Гейба или Нокса, я бы, наверное, рассказала вам об этом, но вы все в команде «Атлас-Шпион», так что я подумала, может быть, нам стоит сначала выяснить это.