Кровная связь

– Между тем, где находится он сам, и остальным миром. Он говорит «вернуться обратно в мир», подразумевая «мир» с большой буквы, – так, как говорили морские пехотинцы. Как будто он все еще на войне. В зоне свободного огня, где можно стрелять по всему, что движется. В месте, где обычные законы и правила не действуют.

– Он был очень спокоен, – размышляю я вслух. – Большую часть времени, во всяком случае. Это было странно, даже противоестественно.

– Он не был таким, когда вы знали его раньше?

– Нет, по-моему.

Водитель сворачивает направо, и с левой стороны на нас надвигается озеро Понтшартрен. Вода в нем серо-стального цвета и покрыта белыми барашками волн. Сегодня немного желающих покататься под парусом.

– Что подсказывает вам интуиция? – спрашивает Кайзер. – Вы смотрели ему в глаза, а не я. Малик убил этих людей?

Над дорогой появляется чайка, пикирует и удаляется в сторону озера.

– Если вы спрашиваете, считаю ли я, что он мог убить этих людей, я отвечаю «да». Я думаю, что он может убить человека, не моргнув глазом. Но если вы спрашиваете, убил ли он этих конкретных мужчин, – я не знаю. Почему-то он производит впечатление человека, который выше этих убийств. Он не стал бы убивать в приступе ярости. Неконтролируемой ярости, во всяком случае. Если Малик убийца, то все, что нам известно о серийных маньяках, окажется бесполезным.

– Согласен.

– А что подсказывает ваша интуиция? – спрашиваю я.

На лице Кайзера написана задумчивость.

– Я работал психологом в отделе разработки подозреваемых в Куантико. У меня неплохо получалось, но пришлось уйти. Вы знаете об этом?

Шон бросает на меня косой взгляд, потом медленно кивает.

– А знаете, почему мне пришлось уйти? – спрашивает Кайзер.

– До меня дошли слухи, что вы сгорели, – отвечает Шон.

– Можно сказать и так. Я набросился на одного малого в тюрьме. Он убивал детей. Я был с начальником своего отдела во время допроса этого урода. Собственно говоря, я заполнял анкету. А убийца сидел напротив и живописал, как мучил маленького мальчика инструментами для пыток. Я избавлю вас от кровавых подробностей. Как бы то ни было, я сорвался, даже не успев сообразить, что происходит, я оказался по другую сторону стола и попытался проделать дыру в его горле. Я сломал ему несколько костей и выдавил глаз. Боссу пришлось садануть меня по голове чашкой с кофе, чтобы оттащить от этого парня.

В карих глазах Кайзера появляется отсутствующее выражение, как будто он вспоминает далекое прошлое.

– У меня появилось то же самое чувство, когда я слушал Малика. Мне показалось, что у нас с ним есть что-то общее. Не с тем преступником, а именно со мной. У всех случаются кризисы, и у всех есть предел прочности. Понимаете, о чем я? Вы годами сидите и слушаете эти страшные и грязные россказни, оставаясь профессионалом и выдерживая дистанцию. Но в один прекрасный день ваша броня дает трещину. Вы верно подметили это в кабинете Малика, доктор Ферри. Если Малик убивает этих людей, значит, он считает это правильным. Это его крестовый поход. Это растлители малолетних, и он решил, что расправа над ними может считаться единственным возможным выходом из сложившейся ситуации.

– Вы думаете, именно так и обстоит дело?

– Если это действительно так, я надеюсь, что общественность никогда не узнает об этом.

– Почему?

– Потому что наверняка с ним согласятся очень многие. – Кайзер вздыхает как человек, сражающийся с собственными демонами.

Прежде чем я успеваю открыть рот, звонит сотовый телефон Кайзера. Он отвечает, потом отворачивается и смотрит вперед, перед собой, переключившись на то, что ему говорят.

Мы уже почти подъехали к моему дому. Я выпускаю руку Шона и пытаюсь разглядеть свое жилище, когда мы заворачиваем за угол. Сначала я замечаю деревья, плакучие ивы, бросающие тень на западную часть дома, а потом и сосны на противоположной стороне. Хотя у меня есть соседи с обеих сторон, изгиб дамбы в этом месте создает иллюзию уединенности, и это было одной из главных причин, по которым я купила этот дом. Это и еще вид на озеро со второго этажа. Мне необходимо быть рядом с водой.

«Краун-Виктория» останавливается перед закрытой дверью гаража, которая всегда укрывала машину Шона от любопытных глаз. Но теперь таиться нет особого смысла. К вечеру сегодняшнего дня все в управлении будут знать о нашем романе.

Шон переклоняется через мои колени и открывает дверцу. Я жду, чтобы попрощаться с Кайзером, но, похоже, его разговор и не думает заканчиваться. В конце концов я выбираюсь из машины и направляюсь к входной двери. Я уже почти подошла к ней, когда позади раздается шум шагов.

– Доктор Ферри!

Это Кайзер, он спешит за мной. Я останавливаюсь.

– В офисе Малика вы называли меня Кэт.

– Я по-прежнему мысленно обращаюсь к вам именно так, – признается он. – Но в данной ситуации неплохо сохранять хотя бы видимость профессиональных границ.

«Какую ситуацию он имеет в виду?» – думаю я, пока Шон приближается к нам.