Кровник

— Давай, давай! — мне уже было интересно, как себя поведет Шаман. — Хочешь казаться добрым? Докажи. Прогони с тропы зверя! Что? Страшно? Как вы там говорите: зассал?

— Дай мне меч! — губы Шамана дрожали, но в глазах застыло бешенство. — Дай меч, и я его прогоню!

— Нет! С оружием и я могу! А вот с голыми руками попробуй!

— Кто же с голыми руками на медведя ходит?

— Я ходил на таких зверей, что этот по сравнению с ними — младенец! Чего встал? Пошел, говорю!

Медведь поднял мохнатую голову и обнаружил, что он, оказывается, здесь не один. Странные двуногие стояли за его спиной и о чем-то спорили. Зверюга озадаченно помотал головой, вернулся к поеданию ягод, но что-то его обеспокоило. Тяжело приподняв свою задницу, он встал на четыре лапы и, кажется, совершенно не знал, что делать. Он был сыт, за летние месяцы хорошо отъелся, и уже готовился залечь в берлогу. Лишние разборки с людьми, которых он видел-то раза два в своей жизни, его совершенно не прельщали. Но это была его территория, и позволения гулять кому-то еще он не давал. Поэтому решение напугать своим рыком пришельцев было наилучшим. Без драки, без демонстрации своих страшных способностей. Он не видел в двуногих соперников. Ну, разве что один из них, высокий и нескладный….

И медленно пошел к пришельцам, давая им возможность оценить свои способности и тихо ретироваться в кусты. Кажется, они не поняли намека. Толкаются, но стоят на месте. Чудаки!

* * *

Я сразу понял, что вся злость хрутта — это напускное, ширма для скрытия своих страхов. Боится, потому что слаб духом. Нужен ли мне такой ритуальный боец? Или же я найду его возле могилы Великого Саджу? Точного ответа у меня не было, но предчувствие копошилось где-то глубоко внутри. Тогда я подсек ноги хрутта, уронил на землю и выхватил веревку. Затем несколькими быстрыми движениями связал ему руки и ноги, да так, что он превратился в странную композицию. А как еще выглядеть, когда его конечности связаны друг с другом и еще переплетены веревкой надвое? Развернув Шамана так, чтобы его лицо было направлено на медведя, сказал:

— А теперь смотри, ничтожество!

Я решительно шагнул вперед, не вынимая ни меча, ни плазмогана. Раскинул руки и вспомогательные отростки, после чего сделал еще один шаг вперед. Медведь начал беспокоиться. Это был вызов, и он его принял. Встав на задние лапы, зверь сразу вырос, превратившись в косматую бурую гору. И попёр на меня. Я снова шагнул вперед, оценивая массу животного и его скорость, и только теперь заревел не хуже его самого. Рык вышел, какой и был нужен! Я задействовал обе дыхательные камеры, сжимая горло таким образом, чтобы разные тональности встретились и выдали такой звук, что его можно было принять за гул землетрясения и шум катящихся камней по склону горы. Местный зверь, видимо, не был знаком с нюансами моих шумовых способностей, и решил не испытывать судьбу. Он предпочел опуститься на землю и убежать по склону горы вниз.

— Понял? — я повернулся к лежащему Шаману. — Без оружия, один на один.

— Если бы он был голодный, то натянул бы твой затылок на морду, — ответил хрутт, замерший в неудобной позе, — и не посмотрел, какой ты здоровый и резкий.

Я без особой злобы пнул его по ноге. Для профилактики.

— Дело не в том, что он сытый, и предпочел мирный исход драке. Дело в духе. Если у тебя нет духа, то все твои слова, какой ты из себя герой — полное дерьмо. Слова должны соответствовать делу. А у тебя они расходятся друг с другом. Значит — что? Делай выводы, червь. А дух надо поддерживать демонстрацией своей силы и готовностью идти на смерть. Даже животное поняло, что я сильнее, а ты зассал!

Я освободил от узлов ноги хрутта и рывком поднял его за ворот телогрейки.

— Теперь ты пойдешь только так, со связанными руками. И мне нет дела, как ты будешь продираться через поваленные деревья или прыгать через ручьи. Твоих способностей хватит, чтобы дойти до могилы Великого Саджу. И этого достаточно для моих целей.

— Да завалят тебя там, сука! — заорал Шаман. — На что ты еще надеешься? На свой меч и четыре руки?

— А я тебе не говорил? — с видимым удовольствием я схватил пальцами хрутта за подбородок и вздернул его голову вверх. — За мной прилетит мой друг. И заберет домой. Он уже ждет моего сигнала. Так что поторопись, хрутт, и поменьше болтай своим языком.

Центральный пост контроля (ЦПК) космического пространства по Уралу и Сибири, Новосибирск

Дежурная смена, заступившая на двенадцатичасовую вахту, приняла доклад операторов о нахождении объекта «П» на геостационарной орбите и начале разгона для входа в атмосферу. Майор Кожавин, старший дежурный ЦПК, тут же отметил на планшете траекторию спуска и нажал на кнопку прямой связи с Москвой.