Кровник (пенталогия)

— Обязательно должны, — согласился я, — приближаясь к бригадиру и на ходу разминая кисти рук, — чего брать кота в мешке?

— Ну что — готов? — спросил Белый. — А то разомнись, если надо.

— Я всегда готов, — снисходительно сообщил я и усомнился:

— А вот с вами-то как? Как бы мне вас, уважаемый Михалыч, не покалечить ненароком. Я давно не спарринговался, чувство контакта утратил — могу сильно ударить невзначай. Потом ваши ребята меня за это отрихтуют.

— Ой, да покалечь меня, сынуля, покалечь! — обрадованно воскликнул Белый — в глазах его блеснули озорные искорки. — Вот те крест — Вовка свидетель: ежели покалечишь, ничего тебе за это не будет! Это я тебе гарантирую… Пошел!!!

— Ну ладно, раз так, — согласился я. — Получайте! — И, сделав замысловатый пасс руками, резко подсек бригадира «вертушкой», от души надеясь, что дядечка успеет сгруппироваться, падая на спину — не грохнется плашмя всеми костями.

Дядечка резво подпрыгнул, пропуская под собой мою ногу, и молниеносно наградил меня кулаком по темечку — как кувалдой жахнул! Вот так ни хуя себе! На миг в глазах потемнело — машинально я кувыркнулся вперед, подальше от противника и присел в низкой стойке, выставив перед собой руки. Давненько меня так не потчевали! А ты, дядечка, ничего — шустрый. Только зря так ехидно улыбаешься — ща я те выдам по полной программе!

Помотав башкой, я вперепляс подскочил к переминающемуся с ноги на ногу бригадиру и принялся работать во всю силу, не заботясь более о том, чтобы случайно не травмировать такого невзрачного с виду мужичонку.

Белый оказался из того же теста, что и я: он в совершенстве владел школой рационального боя, которая никаким боком не относится к спортивным единоборствам и целью своей имеет наиболее качественное умерщвление врага любыми доступными способами, обладал великолепной реакцией и большой выносливостью. Мы очень активно рубились минуты три — целая вечность по меркам рукопашки. Кротовский верно подметил: последние две недели не самым лучшим образом сказались на моих бойцовских качествах. Первую минуту я наседал на Белого и даже исхитрился несколько раз его довольно прилично зацепить, однако очень быстро выдохся, наловил плюх и в конечном итоге оказался в глубоком нокауте. Короче, если бы мы схлестнулись по-серьезному, этот престарелый парниша уже к концу первой минуты боя открутил бы мне башку. Вот так мужичок! Угостил молодого, нечего сказать…

— А ты ниче… хорош! — тяжело дыша, объявил Белый, с удивлением глядя на меня. — Давненько я не встречал такого бойца, давненько. Я уж, грешным делом, думал — перевелись богатыри на Руси! Полагаю, ежели тебя покормить да потренировать, — намял бы бока старому. Ну, ну… А ну-ка! — Бригадир вдруг развернулся и трусцой припустил к беседке. Я сел на задницу, бестолково мотая гудевшей, как колокол, башкой, и принялся восстанавливать дыхание. Из беседки выскочил Белый, держа в руке пистолет с глушителем, и через всю лужайку швырнул его мне.

— А ну — катись по травке и пуляй в бутылки! — повелительно крикнул бригадир, тыча указующим перстом куда-то влево. — Давай, давай — катись!

Словив пистолет, я обнаружил, что это родной «спецмакаров» с глушаком, тихо порадовался этому обстоятельству и, поискав мутным взглядом, обнаружил мишени. Метрах в двадцати от меня на длинном стеллаже у забора стояло что-то около десятка разнокалиберных бутылок из-под молочных продуктов. Да, шустер ты, дядечка! Это по-спокойному со свежачка стрелять — нечего делать, а попробуйте-ка покататься по травке после того, как вас отмудохал мастер рукопашки, да попадите-ка куда надо! Тут и у снайпера высшей категории очко заиграет… Однако не зря же боевая машина спецназа по прозвищу Сыч сожгла три тысячи патронов, стреляя из различных видов оружия в разных условиях — опыт, он и в Африке опыт, его голодом и тюремной баландой не задушишь!

Сняв предохранитель, я взвел пистолет и, покатившись влево, обработал мишенную обстановку. Перекат — упор — выстрел — и так восемь раз. Шесть бутылок разлетелись вдребезги, на последних двух в голове совсем помутилось, и, пальнув наобум в направлении забора, я лениво растянулся на травке, не желая вставать.

Подойдя ко мне, Белый протянул руку и уважительно сказал:

— Могешь, спецназ… Могешь. Нету у меня таких.

Поднимая меня с земли, бригадир обернулся к Вовке и сообщил:

— Забирай. Корми, лечи — будем брать. Денька через три-четыре попробуем его в деле…

ГЛАВА 4

Четверо суток я жил у Кротовского и увлеченно предавался любимым занятиям: активно уничтожал высококачественные продукты, беспробудно спал и читал книги — Вовкина супруга всерьез увлекалась историей и собрала довольно приличную библиотеку, пополняя ее в основном за счет дорогих букинистических подвалов.

Несколько раз Вовка вывозил меня на экскурсии: показывал город вообще и владения кировской бригады в частности. Город оказался достаточно большим: полтора миллиона жителей (если верить статистической отчетности), несколько музеев, два театра и множество промпредприятий, вольготно раскинувшихся на площади 12 тысяч кв.м.