Кровник (пенталогия)

— Не знаю, — уклончиво буркнул атаман. — Но в лучшем случае повезут на съезжую, нах. И запрут на гауптвахту до выяснения личности. Пару суток проторчишь запросто, нах. А в худшем, шлепнут прямо на месте, нах, и как звать не спросят. У нас тут просто так никто не катается, нах. Или ты не понял до сих пор, где находишься, нах?

А еще хлеще, напорешься на чеченский рейд, нах. Не везде службу справно несут, как у нас. В иных местах, нах, абреки гуляют по нашему берегу как у себя дома. Так что…

— Не нравится мне твоя настойчивая опека, — недоброжелательно прищурился я. — Не дашь бензина, пешком пойду. Оружие дашь?

— Ярмарка двадцать третьего будет, — проигнорировал мою эскападу атаман. — В райцентре, нах. От нас туда колонна будет спозаранку. Дам бензина, нах. Заправишь свою «Ниву», нах, семью возьмешь, в колонне пойдешь. Так пойдет?

— Чего я на той ярмарке забыл? — досадливо воскликнул я и тут же спохватился:

— Хотя надо же пацанам подарки на праздник. Татьяне обновки посмотреть… Денег дашь?

— Обязательно, нах. — Атаман ухмыльнулся в лохматые усы и неожиданно подмигнул мне:

— Я тоже там буду, нах. И скажу тебе, нах, где искать твоих запропастившихся головорезов. Если, конечно, они живы вообще. Так пойдет?

— Не понял! — обескураженно воскликнул я. — Откуда ты знаешь… откуда будешь знать, где их искать? Или у тебя уже имеется информация по этому поводу? Если есть, поделись! Я подскажу, как правильно организовать розыск, в каком направлении работать. Тут все-таки нужен определенный профессионализм, с наскока, просто так, ничего хорошего не получится…

— Надо кое-что еще разузнать, нах, — опять подмигнул атаман, загадочно и хитро. — Пока ничего не скажу, нах, — потерпи. И сиди, нах, не дергайся никуда, нечего понапрасну людей баламутить да бензин портить. Так для всех лучше будет…

В ночь с 22 на 23 февраля меня растолкали в половине четвертого утра, насильственно спрыснули ледяной водой и сообщили, что через полчаса состоится старт колонны.

— Какого черта?! — возопил я, пытаясь натянуть на голову одеяло. — Открытие ярмарки в десять утра! До райцентра два часа езды! Какого черта мы там будем париться целых четыре часа? Совсем, что ли, сдурели?

— Уже полгода так ездим, — пояснила бодрая Татьяна, вновь запуская руку в кувшин с водой. — В такое время безопасно. Как нохчей побили полгода назад, так они поутру больше не шастают. Вставай, прогуляйся, через пять минут утренничать будем… — И пошла из спальни, убедившись, что залезть под одеяло я более не пытаюсь и вполне готов покинуть постель.

— Чертовы нохчи! — пробормотал я, накидывая полушубок и выходя на двор. — И угораздило вас так рано в рейд идти! Не могли, что ли, кофе попить да в семь утра через брод… — И осекся, припомнив, какое отношение имеет тот чеченский рейд к моей семье.

Во дворе было бодро. Чадила тускло керосинка над крыльцом, сновали пацаны, готовя машину к выезду и оживленно разговаривая о каких-то глупостях, жвачках, конфетах, боксерских лапах и так далее. Предъярмарочная лихорадка имела место. Оживленно брехал Джохар, разбегаясь на блоке и всей массой откормленного тела лениво натягивая цепь к калитке, дескать, смотрите, вот-вот сорвусь да устрою вам тут! Я пригляделся: у калитки маячил какой-то мужлан, опасливо переминался с ноги на ногу, стесняясь проходить далее, не желал попасть к Джохару на завтрак.

— Утро доброе. Мастер! — крикнул от машины Сашко и с деланной небрежностью добавил:

— Там Семен пришел, кушак тебе принес.

— Доброе, — отозвался я, широко зевая и вздрагивая всем телом от морозного утреннего воздуха. — Какой кушак?

— Как какой? — насторожился Сашко. — Чемпионский, знамо! Да ты что, не помнишь? А ну погодь… — И побежал загонять Джохара в будку.

В течение ближайших пяти минут выяснилось, что это за кушак и для чего его мне притащили ни свет ни заря. Дело в том, что мои меньшие подмастерья, желая проверить, на что годен их Мастер, с неделю назад привели к нам тутошнего чемпиона по борьбе, здоровенного мужлана Семена, которому от роду совсем недавно стукнуло двадцать четыре года.

Надо вам сказать, что Семен этот чрезвычайно могуч. Если бы он изловчился ухватить меня в объятия, задавил бы за три секунды. Потому я не стал баловать его такой возможностью и буквально в самом начале схватки несильно обидел. Обида состояла вот в чем: воспользовавшись стремительным натиском мужлана в мою сторону, я легко нырнул под руку противника, поймал его за кисть и отправил могучее тело в размашистый айкидошный кульбит. Эх и хряпнулся этот Семен, земля загудела! В себя он приходил минут десять, все это время мои пацаны сидели с разинутыми ртами и лупали на меня глазенками.

— Здоровый парень, но совсем не тренированный, — поспешил я закрепить результат и, дабы исключить какие-либо поползновения со стороны Семена попробовать меня на зуб еще разок, не преминул добавить:

— С борцом моего класса не рекомендую бороться как минимум еще лет пять, пока не придет то самое необходимое мастерство…