Кровник (пенталогия)

— Да какие там у тебя могут быть нужные люди? — возмутилась было Ирина, собираясь сурово отчитать супруга и напомнить, что все «связи», способствующие процветанию фирмы, — это ее рук дело, результат многочасового корпения на этих самых идиотских соберунчиках старой номенклатуры и тщательного поддержания ровных отношений с приятелями родителей, чтоб им всем взорваться в одночасье.

— Ну, пожалуйста, мамочка, войди в мое положение! — отчаянно вскричал супруг. — Я уже неделю назад обещал, что буду… Ну и что ж я теперь, слово не сдержу?

— Мне не нравится твое поведение, радость моя, — без особого напора сообщила Ирина, прекрасно понимая, в чем дело.

Никаких там нужных людей, естественно, не будет, поужинают в «Праге» и до ночи будут тасоваться у коммерческого в бильярдной. Александр Евгеньевич, талантливый администратор и работяга божьей милостью, был в душе непролазно дремуч, во многих общеобразовательных вопросах невежественен.

— Ладно, прощаю, — сжалилась Ирина. — Прощаю, радость моя, — Ирина вспомнила предыдущий звонок и решила на ходу урегулировать проблему:

— Ты приказ по Салыкову подписал уже?

— Вот он, на столе лежит, — с невыразимым облегчением выдохнул Александр Евгеньевич, что там какой-то приказ, когда имеют место такие выдающиеся достижения на личном фронте! — Сейчас подпишу. А что, уже стуканули?

— А ты не торопись пока, — посоветовала Ирина. — Ты разберись как следует.

— Да гад же! — без особой уверенности воскликнул Александр Евгеньевич. — Гад еще тот… Волосатик. Галстуки не носит. Опаздывает. Ну, слов нет, работник хороший, талантливый… А на совещание приперся с запахом. В девять утра! А я его предупреждал уже два раза…

— Не торопись, радость моя, — повторила Ирина. — Нельзя так сразу, с людьми. Это тебе не дрова рубить. Давай так: я разберусь, завтра тебе скажу свое мнение, тогда уже и решишь, как с ним поступить. Тебе же разницы нет, когда приказ подписать, сейчас или утром… Хорошо?

— Хорошо, — покорно согласился Александр Евгеньевич. — Ты знаешь, в таких вопросах я тебе полностью доверяю.

— Ну и прекрасно. — Ирина прибавила кокетливости в голосе:

— Смотри там, у Назаряна, не балуй. Будешь горничную за зад щипать, я тебе устрою. Потом специально у Анжелики поинтересуюсь. Ты меня понял?

— Да чтоб я сдох! — проникновенно воскликнул Александр Евгеньевич. — А потом, с чего ты взяла, что мы у Назаряна будем? Я же сказал, он меня везет к людям… Но в любом случае, кроме тебя…

— Тебе никто не нужен, — лениво закончила Ирина. — В курсе. Но все равно, смотри там…

Отпустив мужа, Ирина трубку не положила, а с нездоровым любопытством уставилась на циферблат массивных антикварных часов, величественно возвышавшихся в углу напротив аналогичной эпохи зеркала. Загадала: если на протяжении последующих пяти минут кто-нибудь еще позвонит, значит, вечер будет безнадежно испорчен и на этом тягомотном рауте ничего полезного сделать не удастся. Только время убьет.

По истечении сорока трех секунд с момента отключения телефона запиликал забытый пейджер, похороненный в недрах изящной косметички.

— Фатум, — печально кивнула в зеркало своему отражению Ирина Викторовна, принимая выражение лица Жанны д'Арк, которой неблагодарные англичане внезапно объявили о намерении подвергнуть ее термической обработке.

— Предопределение. Жизнь прожита напрасно, все усилия впустую. Можно идти топиться в джакузи…

Пейджер гневался: «У тебя два часа подряд все занято. Где ты ходишь? Вика…»

— Пять минут, дорогуша, — пробормотала Ирина, набирая знакомый номер. — Всего лишь пять минут. Что за плебейская склонность к преувеличениям?

— Смола? — раздался в трубке тонкий голосок, более приличествующий балованной нимфетке, нежели тридцатисемилетней даме весом немногим более центнера. — Ты с кем постоянно болтаешь? У тебя по графику вроде массаж! Алле, Смола, чего молчишь?

— Скорее, Кочерга, — ворчливо поправила Ирина. На этот раз ее побеспокоила лучшая подруга: одноклассница Вика Семина, тоже дочь знатных родителей, состоятельная, удачно пристроенная в свое время замуж, сластена, обжора, эротически озабоченная ласковая дура.

С Викой можно было не церемониться, она понимала подругу с полуслова, спинным мозгом чувствовала все оттенки и нюансы ее умонастроения. А еще она упорно обзывала Ирину Смолой, в девичестве наша дама была Смоленской, согласитесь, куда как более благозвучная фамилия, нежели нонешняя пролетарская…

— Уже семнадцать лет, Кочерга… Чего названиваешь, жиртрест? Делать нечего? Сходи в зал, скинь пару кило!

— Пф-ффф!!! — вяло возмутилась Вика. — Разбежалась! Все бросила и пошла в зал. Хорошего человека должно быть много! Ты «Пышку» Мопассана читала?

— Что-о? — не на шутку удивилась Ирина. — Откуда ты про «Пышку» узнала, деревня? Где это тебя так угораздило?

— У меня теперь Роберт… Ты про Роберта в курсе?

— Это который грузчик из «Московского»?

— Ну ты вспомнила! — опять фыркнула Вика. — Тот Роберт уже давно, тю-тю. Скотина… А этот, танцор из «Айсберга». Красавчик! Стройненький, молоденький, сладенький…