Кровное родство

— Но Огонь Ареса принадлежит мне, — заговорил Лисандр. — Мне его вручили в Спарте.

Кузнец что-то пробормотал.

— В конце концов, его же люди изгнали Аристарха из Тарента. Им надоела его жестокость. Не удивлюсь, что он все же вернулся в Спарту — волка всегда тянет к логову.

Мужчина с мечом произнес несколько непонятных слов, и кузнец, державший в руке клеймо, сказал:

— Мой брат говорит, что вас обоих следует прикончить.

Лисандр поднял руки.

— Послушайте меня. Этот парень не Лисандр. Лисандр — это я.

Мужчина откинул голову назад и безудержно расхохотался.

— Спартанец, я восхищен твоей храбростью, но я не глупец. Не испытывай меня ложью.

«Я во всем виноват», — подумал юноша.

— Я говорю правду. Я отдал амулет этому парню — его зовут Демаратос — потому что мне больше не хотелось хранить его у себя. Я чувствовал, что не заслуживаю его, что ему не место на моей шее. Я тоже был полукровкой, илотом, работавшим на полях. Это амулет моего отца, но с тех пор, как он достался мне, меня преследуют одни несчастья и страдания. Если бы такое было возможно, что амулет воскресит дорогих мне людей, я бы вернулся на поля и работал бы там до конца своих дней. Амулет стал проклятием.

— Ты говоришь убедительно, играя словами, как защитник в суде, — ответил кузнец. — Но я тебе не верю. Этот парень умрет за то зло, которое причинил его предок. — Кузнец положил клеймо и взял молоток. — Я переломаю ему кости, как Аристарх сломил дух моего народа.

Лисандр опустился на колени.

— Прошу вас, поверьте мне. Вам нужен я.

Демаратос медленно покачал головой и прошептал:

— Он врет. Отпустите этого самозванца и кончайте дело.

Мужчина занес молоток над грудью Демаратоса.

— Получай за страдания моего народа.

Резким движением он ударил Демаратоса.

Лисандр не мог допустить, чтобы Демаратос погиб вместо него. Надо придумать, как убедить этого человека в том, что он прав. Но как это сделать, если к горлу приставлен клинок?

Мужчина занес молоток над коленной чашечкой его друга.

— Подождите, — заговорил Лисандр. — Я могу доказать, кто я такой.

Кузнец остановился, на его лице впервые появились морщины, свидетельствовавшие, что он засомневался.

— Как?

— С помощью амулета, — ответил Лисандр. — Я могу сказать вам, что написано на нем. Это надпись на древнем языке, она гласит — «Огонь Ареса воспламенит праведных».

Кузнец рассердился.

— Даже я это знаю. — Он снова повернулся к Демаратосу.

— Но я могу нарисовать эти слова, — сказал Лисандр. — Они были написаны на амулете во времена Трои.

Мужчина опустил молоток и пристально взглянул на Огонь Ареса при тусклом свете.

— Тогда приступай. Возьми эту ненужную железку.

Лисандр увидел, куда он показывает. У каменного корыта лежал кусок железа. Он взял его под пристальным взглядом Като.

Лисандр сдвинул в сторону с клочка земли перед собой остатки соломы и прочертил круг диаметром с руку. Затем он очень старательно вывел с внешней стороны круга очертания древних букв. Лисандр видел их столько раз, что они врезались в его память. Кузнец все время следил за ним с убийственным спокойствием.

Закончив, Лисандр на коленях отполз назад. Кузнец смотрел то на землю, то на амулет, то снова на землю.

Наконец, пожав плечами, он сказал:

— Ты любишь справедливость! Очень хорошо, Лисандр. Если ты так воспламенен справедливостью, я дам тебе возможность спасти своего друга.

Кузнец поднял амулет над огнем, пылавшим за решеткой, и отпустил его. Огонь Ареса исчез в языках пламени.

— Достань свой драгоценный амулет, и тогда вы оба свободны.

Его брат Като фыркнул сквозь остатки зубов.

Казалось, что помещение вдруг стало душным и съежилось. Лисандр шагнул к огню: там, среди раскаленных докрасна углей, сверкал его амулет.

— Лисандр, не делай этого. — Демаратос напряженно смотрел на него и тряс головой. — Беги. Не надо. Не делай этого ради меня.

Однако в ушах Лисандра звенели другие слова. Те, которые сказал Прокл. Готовность жертвовать собой в крови спартанца.

Жар ударил ему в лицо. Лисандр сжал кулак, затем распрямил пальцы и уставился на амулет.

Все остальное не имеет значения.

Лисандр опустил руку глубоко в огонь.

Глава двадцать третья

Казалось, будто все его предплечье разрывает на части. У Лисандра потемнело в глазах, и он силой воли приказал пальцам сомкнуться. Когда он выдернул руку из огня, вокруг раздались крики. Лисандр упал на колени и согнулся пополам. Крики перешли в стоны — эти звуки издавал он сам.

Лисандр открыл глаза. Ему стало дурно от запаха, напоминавшего запах жареного поросенка.

Юноша не осмелился взглянуть на свою руку — он не сомневался, что от нее остался лишь обгоревший обрубок. В углу помещения он заметил ведро, на коленях подполз к нему и опустил руку в воду.

Лисандр заплакал от стыда и не смел обернуться. Он проиграл.

Он не заслужил права называться спартанцем. Он чувствовал, как в царстве теней расстроились его отец и дед.

Его головы коснулась чья-то рука. Лисандр ожидал, что ему перережут горло клинком, и приготовился к этому.