Кровные братья (СИ)

Княжеские воеводы переглянулись между собой, дивясь такой свободе, которую вдруг взял себе боярин, обращаясь к князю, наследнику самого Великого Кагана. Седой воевода Добрыня, ходивший в походы ещё с его дедом князем Судиславом, нахмурился и сделал было шаг вперёд, но молодой князь слегка придержал его за руку.

- Ну, что ж, боярин, в ногах правды нет. Присядем. Сказывай, не томи. Мы готовы тебе внимать. А после трапезничать станем.

Путша выждал пока все расселись на лавках вокруг стола и с важным видом открыл суму. Достал свиток пергамента, не спеша расшнуровал и развернул его.

- Прости, княже и вы честные воеводы, что весть принёс скорбную. Светлый государь наш, Великий Каган Святоградский Велимир 1 Судиславович скончался восемнадцатого дня месяца липеца шестнадцать тысяч семьсот двадцать первого года от сотворения мира, - важно сообщил боярин и протянул с поклоном грамоту князю, - Тут всё сказано подробно. Прочти, княже.

Путша сделал длинную паузу, чтобы посмотреть на реакцию князя. По рядам воевод, столпившихся в шатре, пронеслось волнение и удивлённые возгласы. Все переглядывались. Бурислав, словно молнией, поражённый внезапной вестью, слегка побледнел и застыл за столом, не обращая никакого внимания на протянутую ему грамоту. Прошло несколько секунд прежде чем молодой князь осознал услышанное и медленно поднялся из-за стола:

- Свершилось-таки? Быть того не может! Истинно ли сие? – обратился он к смиренно стоявшему боярину.

- Во истину – свершилось! – отвечал тот скорбно, не поднимая глаз, - Прими грамоту, княже.

Словно не замечая всех присутствующих, Бурислав обошёл стол и встал перед походной иконой на опорном столбе шатра. Казалось, в этот миг весь мир для него перестал существовать.

- Да как же так, о Великий Светлый Дух, - проговорил он, наконец, и на глазах у него заблестели невольные слёзы, - Ужель напрасно мы молились во спасение отца нашего? За что наказываешь нас так сурово? За что осиротил нас, грешных? Как же мы теперь без него, без господина нашего?

Ответа не последовало. Бурислав молча опустился на колени перед образами и стал истово молиться. Вслед за ним и все присутствующие тоже встали и поклонились походной иконе Светлого Духа, поминая умершего правителя. Лишь Добрыня вновь недовольно нахмурился, глядя на преклонившего колени князя.

Пауза затянулась, но никто не смел мешать Буриславу переживать своё личное горе. Все знали, что молодой князь был очень привязан к престарелому отцу и как мог заботился о нём, пока тот хворал. Бурислав молился долго и исступлённо. Все ждали. Наконец он поднялся. Путша снова с поклоном протянул ему свиток пергамента. Лицо князя выражало глубокую печаль:

- Ну что ж, на всё воля Светлого Духа. Вот и свершилось его повеленье, - проговорил князь скорбно, принимая грамоту из рук Путши, - Нам, грешным, не гоже роптать на его волю. Теперь придётся заново учиться жить без нашего господина.

- Ты – теперь наш господин, княже! – выступив вперёд, твёрдо сказал Добрыня, под одобрительные кивки и возгласы воевод, - Отец той отошёл, знать пришел его срок предстать перед Светлым Духом! Теперь на всё - твоя воля. Да здравствует на долгие годы Великий Каган Святограда Бурислав Велимирович!

- Слава! Слава Великому Кагану! – подхватили князья и воеводы.

Только боярин Путша и его спутники многозначительно промолчали, оставаясь безучастными свидетелями торжества окружающих.

Бурислав скромно не ответил на приветствие. Он, молча развернув свиток, долго изучал грамоту. Грозен и жесток был святоградский Каган Велимир. Многим досталось от него при жизни – кому справедливо, а кому и нет. Многие теперь возрадовались после его смерти. Но только не Буреслав. Он любил и уважал престарелого отца. Как и его брат Григор, всегда был почтителен к отцовской воле, не в пример другим братьям, тяготившимся жёсткой родительской властью.

Не удивительно, что между отцом и сыном в последние годы установились очень близкие отношения. Может ещё и поэтому, именно любимого и послушного Бурислава Великий Каган назначил своим приемником в обход старших сыновей. А может и в пику им! Кто знает? Велимир всегда высказывал недовольство строптивостью старших сыновей.

Наконец, молодой князь закончил чтение, в глазах его по-прежнему стояла печаль. Казалось, что мысли его блуждают где-то далеко. Он обвел взглядом воевод, словно ища какой-то поддержки от них.

- Крепись, государь, - поддержал его Добрыня, - Отец твой ушёл в лучший мир, не след нам об том кручиниться. Никого сия участь не минует, каждого в своё время. Теперь же на тебя вся надежда. Теперь ты наш господин, ибо так хотел твой отец. Помни об том. Пусть воля твоя будет крепка.

Эти горячо сказанные слова преданного воеводы немного приободрили князя. Он понимал, что несмотря на искреннее горе, ему нужно вернуться к исполнению своих прямых обязанностей, как и положено главному воеводе. От него зависели жизни тысяч людей. А враг рядом. Не время было для скорби и траура.