Кровные драконы. Академия

Едва не вздрогнула от неожиданности: у дверей стояли господин Клеверов и сударь Беломорский. Притворилась спящей, и, кажется, они ничего не заметили.

— Ничего странного, ее спасло ваше мастерство.

Ярогнев повернулся боком, глядя в окно, и я смогла тайком рассмотреть его. За эти несколько дней он помрачнел, лицо стало каким-то ожесточенным и менее похожим на застывшую маску, но таким он мне нравился больше. Сейчас он как никогда выглядел живым.

— Не надо держать меня за глупца, — хмыкнул мужчина. — Я не болтлив, как и мои дочери, но мы же целители, и можем отличить людей от драконов.

— Она похожа на дракона?

Клеверов подошел ко мне ближе.

— Визуально наши виды неотличимы, но, когда я лечил ее, почувствовал очень сильный внутренний резерв, бездонный резерв, которого не может быть у смертных. И она выжила, Ярогнев, человеку после такого не оправиться!

Беломорский промолчал, по-прежнему глядя в окно.

— Ты ведь знал, верно? С самого начала.

— Догадывался, — неохотно произнес парень.

— Ярогнев, мне нужно знать хотя бы что-нибудь, чтобы суметь помочь! Нам нужно придумать такую историю, чтобы все поверили. У случившегося было много свидетелей, они видели ее состояние, а теперь, если она выйдет отсюда совершенно здоровой, возникнет масса вопросов! К нам ко всем!

Я затаила дыхание, сбитая с толку. О чем они вообще говорят?

— На представление новых учеников я прибыл с опозданием, — начал историю Беломорский. — Меня никто не заметил, и я мог наблюдать за своей сестрой. Позже мое внимание привлекла девушка в диадеме Ясногоровых, я выяснил, кто она, и немало удивился: чтобы простой смертной позволили надеть легендарное украшение, такого быть не может. Значит, за этой историей что-то обязательно стоит. Меня одолело любопытство, и я еще навел справки, узнав, что кое-кто из попечителей лично обратил внимание на нее при отборе учеников в Академию. Если бы она была внебрачной дочерью знатного дракона — можно было бы допустить особое отношение к ней, но все равно меня терзали сомнения. Некоторые детали не хотели становиться частью общей картины, и я продолжил искать ответы.

— Ты познакомился с ней?

— Да, я считал, что она все знает, и скрывает ото всех, кроме, разумеется, Ясногоровых. Но буквально на днях стало понятно, что ей ничего неизвестно. Он просто привел ее сюда, чтобы она училась в Академии, но не раскрыл ей правду. Также она призналась, что у нее начались проблемы со зрением и слухом — они неконтролируемо обостряются, и за этим следует боль.

— Немыслимо, такая поздняя трансформация! Обычно это начинается в раннем детстве, и предшествует первому принятию истинной формы.

— Но у нее это началось только сейчас. В пансионате, где девушка жила раньше, истинная сущность не проявлялась, но Академия построена на особых землях, здесь произошел мощнейший выброс энергии, и здесь же хранятся многочисленные усиливающие артефакты. Полагаю, это и вызвало мутации, которые обычно происходят в первое десятилетие жизни.

Господин Клеверов ошеломленно прошептал:

— Так он сам не знал, что она драконица!

— Именно. Наверное, считал ее недодраконицей, лишенной силы, иначе не стал бы ее тащить сюда, и так рисковать. Что произойдет, когда все узнают правду? Пострадает в первую очередь его репутация, но он и не ожидал такого, просто хотел, чтобы дочь училась здесь, была рядом, получила то, что могло принадлежать ей с детства, если судьба сложилась бы иначе.

— А ты сказал ей?

— Не думаю, что именно я должен открыть ей правду. Это обязанность ее отца. Да и не поверила бы она мне. Просто дал ей снадобье, чтобы убрать болевые последствия. Знаю, это ничтожно мало, но нужно было время, чтобы обдумать следующий шаг. А потом этот ублюдок… Думал, рассеку его надвое, едва остановился.

— Но почему ее сила не пробудилась от такого?

— Возможно, она так долго подавлялась, и совсем не развивалась, что в итоге не смогла пробиться. Вам должно быть виднее, из нас двоих вы — целитель.

— Трудно сказать, с таким мы еще не сталкивались. Одно дело — просто недодраконы, они-то лишены способностей, но когда трансформация теоретически возможна, и в таком позднем возрасте начинает проявляться… Тут нужны исследования!

— Подождите, господин Клеверов, никаких исследований! Вы забыли, мы не можем раскрыть правду, и не достойно сделать девушку подопытным зверьком. Она такого не заслуживает.

— Но мы впервые столкнулись с таким феноменом, и, возможно, сумеем наконец-то открыть ранее запечатанные двери, ответим на неразрешимые раньше вопросы! Это же такая честь!

— Вы смотрите на ситуацию с точки зрения ученого, но не забывайте, что отец сударыни согласия не даст. Как и она сама.

— А не просветите ли меня, сударь, кто ее отец?

— Фрагментация информации — самое разумное решение в сложившейся ситуации. Теперь вы знаете практически все, и сможете представить обществу убедительную версию. Но последняя часть моей догадки пусть останется в тайне, чтобы никто от этого не пострадал.

Послышался упрямый вздох.