Кровные драконы. Академия

— Полно вам, господин Клеверов, я дал подсказки, по которым вы и сами можете догадаться. Но прямо называть имя не буду, уж не взыщите.

— Хорошо, сударь, хорошо. Тогда спасение девушки спишем на чудо, мое мастерство и ваше своевременное вмешательство. К тому же, раз у нее есть такие покровители, как Ясногоровы и отец из попечителей, скрывать от общественности правду будет легче.

— Отлично, мне нравится ваше настроение.

— Кстати, все хотел спросить. А не жалеешь, что пропустил последний этап турнира? Ты мог бы получить трофей, никто не сомневался в твоей победе.

— Ни капли. Служба на севере учит многому, и главное знание, которое преподнесла судьба — ничего нет важнее жизни. Лучшей наградой мне будет собственная чистая совесть и безопасность сударыни, хотя не знаю, что еще для нее сделать. Я могу добиться наказания для Хрусталева, но как помочь ей забыть случившееся?

— Ну, как ты и сказал ранее, это — обязанность ее отца. Тебе же не нужно получить в трофеи еще и ее сердце? — насмешливо добавил Клеверов.

— Дракону с моей репутацией такой награды не заслужить.

Сказано это было в шутку, но за его словами я остро ощутила горечь.

— Ну ладно, ладно. Как видишь, она в порядке, а теперь тебе пора идти. Нельзя, чтобы кто-нибудь тебя увидел здесь.

Глава 15. Отец

Глядя на кровавую убывающую луну, я размышляла о подслушанном разговоре, и зловещее небесное светило придавало мыслям особо мрачный оттенок. Что обычно чувствуют люди, когда понимают, что вся предыдущая жизнь была одной сплошной ложью? Падают в обморок, заливаются слезами, рвут и мечут, мстят, ненавидят, благодарят судьбу? Что делать мне, кто даст ответы на оставшиеся вопросы?

Ярогнев умен, он понял обо мне все то, что я сама за всю жизнь понять не смогла. Он думал, я знаю, что являюсь драконицей, так что представляю, как был шокирован, когда узнал, что я наивно живу в неведении. Однако его интерес спас мне жизнь, если бы не он…

Снова в голове вспыхнули картинки боевой плети, обжигающих языков пламени, нескончаемой боли, от которой даже кричать было невозможно. Ненависть залила мое сердце через край от одной только мысли о Хрусталеве, а потом лицо залило краской, когда вспомнила, в каком виде меня нашли. Это же сколько народу видело мое обнаженное тело! Или Ярогнев прикрыл меня пиджаком до того, как примчался Яркан со стражами? Уф, хватит и того, что меня видел Ярогнев! Какой кошмар!

Пара нервных смешков переросла в истерический хохот. Надо же, из-за чего я переживаю: не из-за факта избиения меня боевым хлыстом, а из-за того, что Беломорский увидел больше, чем следовало!

— Что-то случилось?

Дернулась от неожиданности, но это была всего лишь дежурная.

— Простите, все хорошо.

— Вам больно, сударыня? Может, позвать целителя?

— Нет, не нужно! Я смеялась над своими мыслями, глупыми, однако.

— Понимаю, — девушка грустно вздохнула. — После такого всякое может в голову лезть, только вы не давайте волю отчаянию. За годы существования Академии чего тут только не случалось, столько драк и дуэлей было, крови и оторванных конечностей, страшно даже представить! Хотя это первый случай, когда парень напал на девушку, применив боевое оружие.

— Приятно быть первой, хоть в чем-то.

— Говорю же, не отчаивайтесь. Все наладится! У вас вся жизнь впереди, а этого негодяя накажут, уж сударь Беломорский расстарался, — теперь пришла ее очередь хихикать. — Вы бы знали, в каком состоянии доставили участников происшествия, и никто жалеть их не собирается. Практически все попечители осудили действия этих негодяев, а еще — Ясногоров, Тобольские, Кривич, даже Беломорские в полном составе. Сударыня Ярослава несколько раз приходила осведомиться, как вы себя чувствуете.

— Вы серьезно? — у меня в голове не желала укладываться Ярослава, обеспокоенная из-за меня.

— Более чем! Ее отец был очень зол из-за того, как организована охрана в Академии, а когда выяснилось, что Хрусталев не в первый раз нападает на учеников… Да, скандал разразился знатный!

— Кроме сударыни Беломорской еще кто-нибудь приходил?

— Конечно, почти вся Академия спрашивает, все ли с вами в порядке, столько цветов и подарков оставили, нам это складывать уже некуда. Кстати, раз вы хорошо себя чувствуете, я поговорю, чтобы некоторые вещи доставили сюда. Может, вам это будет приятно.

— Спасибо за вашу доброту.

Девушка смущенно улыбнулась.

— Да что вы, главное — ваше выздоровление. А, забыла, — она всплеснула ладонями. — Некоторые посетители чуть ли не с боем сюда прорывались, но их не пустили.

— Кто именно?

— Сестры Кривич, судари Скуратовы и Клеверов, но настойчивее всех были Ясногоров и Эрлинг.

— Эрлинг? — переспросила с недоумением.

Ладно еще Матвей, но Хельги… Они с Ярославой на пару с ума сошли?

— Да-да, я точно его запомнила, настойчивый такой сударь, пришлось его силой выставить, как и сударя Ясногорова. Жаль их, конечно, такие оба… как бы выразиться поточнее? Угрюмые что ли, бледные, злые. Себя во всем винят, переживают страшно, но господин Клеверов ясно дал понять, что сюда никто не должен входить, кроме особо оговоренных лиц.