Кровные узы

— Нет, — с усмешкой покачал я головой. — Наоборот, это пиво варят специально для Империи. Оно горькое от хмеля и крепкое, чтобы не портилось в дороге.

Арчибальд покачал головой, но от эля отказываться не стал, вновь приложился к кружке и принялся дуть на горячую похлёбку.

— Что-то удалось узнать? — поинтересовался я.

— Интересный человек этот Свин, — задумчиво протянул инквизитор, взяв деревянную ложку. — Держит торговую контору, ведёт дела с Альме. Что-то покупает, что-то продаёт, но никому о его делах ничего доподлинно не известно.

— С Альме, значит? — хмыкнул я.

— С Альме, — подтвердил здоровяк. — Сам туда выбирается редко, но помощников отправляет с завидным постоянством.

— Это многое объясняет. Теням вести бухгалтерию резона нет, но когда деньги уходят в другое княжество, без расписок не обойтись. Полагаю, часть средств не доходит до общей кассы и вкладывается в разные доходные дела.

— Вот и расспросим Свина. Неплохо бы прижать здешних теней, как думаешь?

Я задумчиво посмотрел на собеседника, потом кивнул.

— Неплохо бы, да.

И дело было вовсе не в стремлении жуликов выставить меня из города, просто эти проныры знали всё и обо всем; их содействие могло помочь церковникам закрепиться на Севере.

Доев похлёбку, я взял кружку с остатками вина и опрокинул её в себя.

— Полагаю, Свина неплохо охраняют.

Арчибальд пожал плечами, допил пиво и поднялся из-за стола.

— Один… человек взялся мне помочь. Завтра-послезавтра он разнюхает о Свине. А пока советую тебе вернуться в замок и носу оттуда не казать.

Я кивнул, не став оспаривать этот совет. Меньше всего мне хотелось очнуться по дороге в Альме со связанными руками и ногами и кляпом во рту.

Мы покинул харчевню, и я поспешил накинуть на голову капюшон. Слишком уж болезненно резанули по глазам отсветы зависшего над крышами домов северного солнца.

Арчибальд отстал, счищая налипшую на сапоги грязь. Я обернулся поторопить его и едва успел крикнуть:

— Сзади! — когда выскользнувший из подворотни человек с замотанным шарфом лицом двинул инквизитору по затылку дубинкой.

Арчи втянул голову в плечи и сгорбился, принимая удар на спину. Лязгнула звеньями поддетая под куртку кольчуга, но даже так здоровяк не удержался на ногах и упал на колени.

А мне уже было не до него. Откуда-то сбоку выскочил ещё один головорез; я резко согнулся, уходя от замаха дубинкой, и выкинул навстречу долговязому парню правый локоть. Палка промелькнула над головой, а дылда со всего разгона врезался в меня, перекувыркнулся и рухнул на мостовую.

Через забор перескочил третий налётчик; я резво отскочил в сторону и за краткий миг передышки успел выдернуть из ножен на поясе меч. Отмахнулся им от нового преследователя, но тот оказался не лыком шит и встретил клинок окованной железом дубинкой. Столкновение болью отозвалось в плече, меч со звоном отскочил в сторону.

Некстати заворочался сбитый на мостовую паренёк; я пинком опрокинул его обратно и вновь протянул клинком поджарого дядьку с дубинкой.

На этот раз лезвие прихватило пальцы, и в грязь полетели отсечённые фаланги. Раненый головорез не удержал оружие, но не растерялся и одним проворным прыжком преодолел разделявшую нас дистанцию. Мы сцепились, не устояли на ногах и покатились по земле. Орудовать в такой ситуации мечом, пусть даже коротким, не было никакой возможности; пришлось бросить его и выдернуть из ножен кинжал.

Оседлавший меня дядька врезал правой и сразу добавил левой. Первый удар в лицо я пропустил, под второй подставил лоб и сразу пырнул противника в бок. С протяжным стоном жулик свалился с меня и попытался отползти, но я навалился сверху и по самую рукоять всадил кинжал меж лопаток.

Сбоку мелькнула тень; я выдрал клинок из раны и откатился в сторону от долговязого паренька, который поднялся на ноги с моим собственным мечом в руке.

— Брось! — потребовал я, вставая с земли.

Каланча лишь оскалился, и тогда возникший у него за спиной Арчи одной рукой перехватил руку с мечом, а другой свернул тощую шею.

— А расспросить? — шумно выдохнул я.

— А смысл? — фыркнул инквизитор, рассечённая бровь которого заливала кровью левый глаз. Напавший на него в самом начале схватки головорез безжизненно привалился к стене. Из груди у мертвеца торчала рукоять всаженного меж рёбер ножа.

— И то верно, — сплюнул я на землю кровавую слюну. — Нет смысла.

И так было совершенно ясно и понятно, что взять нас в оборот попытались местные тени. И хотели вовсе не убить — нет, скорее просто превратить в отбивную и заставить убраться из города.

Арчибальд быстро обошёл мертвецов и спросил:

— Идти можешь?

Я выпрямился и кивнул.

— Могу.

В голове и в самом деле прояснилось и ничего толком не болело, лишь набухала на лбу здоровенная шишка.

— Тогда давай убираться отсюда!

Так мы и поступили. Собрали оружие и поспешили прочь, стремясь поскорее укрыться в лабиринте запутанных улочек.

— Где твоя кольчуга? — спросил Арчи некоторое время спустя.

— В вещах.

— Принесу. Сам из замка ни ногой. Понял?

— Понял.

— Я серьёзно!

— Представляешь, я тоже!

Арчибальд выругался, и мы отправились в замок.

9