Кровные узы

Алекс ждала реакции соседки. В камере изменился даже воздух. Если Нил когда-нибудь решится броситься на нее и схватить за горло, то это должно произойти именно сейчас.

По глазам Тани было видно, что воспоминания о прошлом привели ее в бешенство. Ее рука все еще сжимала расческу.

Торн улыбнулась.

– Как видишь, мне известно все, Таня. А самое главное – я знаю, что вам с сестрой пришлось расстаться. Но ты продолжаешь поддерживать с ней контакт.

И это было жизненно важной частью ее плана.

Глава 41

– Так что нового у нас в офисе? – спросил Брайант, когда они повернули в сторону Клент-Хилл.

Ким могла бы догадаться, что он заметит кактус у нее на столе.

Другие как-то украшали свои столы, чтобы их рабочее место выглядело более домашним. Фотографии, орнаменты, пластиковые карточки с различными духоподъемными лозунгами… Инспектору Стоун приходилась видеть на столах предметы, назначения которых она просто не понимала, – как будто людям было необходимо постоянно напоминать самим себе, кто они такие, чтобы спокойно работать. А вот если б она принесла из дома подобные предметы, это был бы торцевой ключ, палочки для жевания и… Больше Ким ничего в голову не приходило. И это ее совсем не беспокоило.

– Его оставили у меня на пороге, – попыталась объяснить детектив. Захватить его с собой на работу было проще, чем вновь отпирать входную дверь.

– Я просто хотел сказать, что он подходит… – пробормотал сержант. – Если ты меня понимаешь. Ты ведь немного…

– Брайант, не вздумай углубляться в это в рабочее время, – остановила его инспектор, поняв, к чему он клонит. – Это от Джеммы.

– А кто такая эта Джемма?

Ким быстро посвятила коллегу в то, что произошло с ней после возвращения домой с места убийства Дианы Брайтман.

– Да ты их просто притягиваешь! – заметил сержант, сбрасывая скорость.

Они приблизились к нужному адресу на Мидлфилд-лейн в Хэгли. То, что полицейские оказались в районе, где раньше жила и работала Алекс, тревожило Ким, и она не могла избавиться от этого ощущения, зная, что офис и дом социопата находятся всего в какой-то миле к западу от того места, куда они приехали.

Детектив постаралась прогнать эту мысль и сосредоточилась на нужном им здании. Это был самый роскошный и большой дом из тех, которые они успели посетить за последнее время.

– Еще одна встреча с убогими и неимущими жителями Черной Страны[47], – заметил Брайант.

Высокая стена, окружавшая дом, постепенно поднималась и заканчивалась у семифутовых кирпичных столбов и двойных ворот.

Брайант подошел к ним и заговорил в интерком, расположенный на стене. Обитатели поместья уже знали о смерти Максин Уэйкман, и ворота быстро распахнулись.

Дом был выкрашен в белый цвет, и Ким насчитала на втором этаже одиннадцать окон. С левой стороны к дому примыкал внушительных размеров гараж.

Внутри раздался перезвон входного звонка.

Полицейским пришлось подождать почти полторы минуты, прежде чем они услышали цоканье шпилек по плиточному полу. Инспектор догадалась, что если хозяева находились в задней части дома, им требовалось время, чтобы добраться до входной двери.

Наконец, дверь распахнулась. На пороге стояла женщина, которой на вид было лет шестьдесят с небольшим, несмотря на все ее усилия скрыть это; с накачанными губами и, что было заметно, с подтянутым лицом. Ким вспомнила об осенних цветах, которые она видела в лесу накануне. Почти увядшие, но все еще пытающиеся дотянуться до последних солнечных лучей.

Возраст хозяйки дома выдавала шея – так же, как годовые кольца выдают возраст спиленного дерева.

Лицо у нее было миловидным, но она злоупотребляла косметикой: ее губная помада была на один тон краснее, чем нужно. Изящная фигурка была декорирована синими брюками и блузой с цветочным узором. На кисти левой руки позванивали три тонких золотых браслета.

Пока Брайант представлял себя и свою начальницу, Стоун ясно ощутила дух собственничества, исходивший от этой женщины.

Это была не мать Максин, но какая-то ее родственница.

– Эмилия Трент. – Женщина протянула руку для приветствия. – Мама Джеральдины.

Инспектор заметила, что она подчеркнула свое родство с дочерью, а не с внучкой.

Они вошли в холл, и Брайант выразил их со Стоун общие соболезнования.

Хозяйка дома рассеянно выслушала их и указала на пол.

– Осторожнее с этой плиткой, ее только что заменили. Пришлось везти самолетом из Милана.

Холл был таких размеров, что в нем легко бы поместился первый этаж дома Ким, и еще осталось бы место. Здесь же начиналась спиральная лестница, которая вела на балкон.

– Это из Марселя, – сообщила Эмилия, заметив, что инспектор рассматривает канделябр.

– Миссис Трент, мы не могли бы переговорить с вашей дочерью? – спросила Ким. Они приехали сюда не для того, чтобы для них устроили экскурсию по дому.

– Ну конечно, – холодно ответила хозяйка и обошла лестницу слева.

– Вот уж не думал, что мозгоправы на телевидении загребают такие деньжищи, – пробормотал Брайант, когда они проходили через чопорную столовую с полностью накрытым столом, расположившуюся под стеклянным конусом, который, по-видимому, обозначал центр дома.