Кровные узы (СИ)

С недавних пор вероны активно взялись за лечение Акраса, раздувая его дар с помощью божественного дыхания. Выяснилось, что его способности можно усилить до вполне приличного уровня. Сложнее обстояло дело с отставанием в эволюции, чтобы восстановить неспособность Акраса к полетам потребуется лет сорок. И его недуг ставили в вину Инарану и его женитьбу на Мране. Будь еще Акрас первенцем, последствия для его здоровья компенсировались бы за счет не растраченных возможностей кого-то из предков.

В очередной раз вспыхнул скандал во время лечения Акраса. Его мама влетела в комнату сына и увидела, как Лора делилась с ним божественным дыханием. Веронке Мрана в ярости отвесила пощечину и заорала:

— Пошли вон из комнаты моего сына! Чтобы ни одного верона не было в замке к вечеру!

— Может, и меня выгонишь, мама? — очень спокойно спросил её Акрас. — Я ведь тоже верон.

Она опешила:

— Что ты такое говоришь? Ты мой любимый ангелочек!

— Они никуда не уйдут и я не ангел, я — верон, мама. Ты можешь окружать себя каким угодно сбродом, — взгляд на её слуг. — А рядом со мной должны быть вероны, нравится тебе это или нет. Отныне я — правитель Вэндэйра.

— Что?!

На лицах служанок отразилось не меньше удивления, чем у Мраны. О своем вступлении в должность стража Акрас не распространялся, но дальше скрывать не имело смысла. Вскоре ему предстояло участвовать в заседаниях народного совета и даже выезжать на обсуждения совета магов от лица Размараля.

— Подожди, ангелочек, ты должен стать королем, жить в столице, а не во вшивом городишке вроде Вэндэйра! — села на корточки возле сына Мрана. — Ты законный сын! Законный наследник престола!

— Ты столько лет живешь среди веронов, но так и не поняла нас, мама, — вздохнул Акрас и впервые открыто применил на матери дар: — Выйди и не мешай нам, и слуг забери с собой.

Лицо Мраны окаменело. Она поднялась как заводная кукла и направилась к выходу. Постоянно оборачиваясь, служанки гуськом последовали за ней.

Вероны никак не прокомментировали ситуацию, хотя по их эмоциям легко распознавалось, что кто-то понимал, кто-то осуждал, так как Мрана его мама, пускай и не самая лучшая. Но в одном вероны были единодушны: следовало за ней присмотреть. Сейчас она являлась уязвимостью Акраса, так как иной расы и не входила в сеть кровных уз. Чужачка.

Вероны редко сходились с чужаками, предпочитая выбирать пару внутри своего сообщества. Веронские браки самые удачные, крепкие и длительные. Тем, кому не повезло влюбиться в чужака, искренне сочувствовали. Хорошо, если второй избранник мирайя или вердан — они жили по тем же убеждениям, что и вероны.

Та же Лора намучилась с ариантом по имени Хашан — аристократом из оппозиционной фракции. Она у него считалась четырнадцатой любовницей и не самой любимой. Арианты брали законными жёнами только чистокровных арианток с хорошей родословной, женщина другой расы могла рассчитывать лишь на место любовницы. Хашан долгое время не понимал, зачем Лора к нему напросилась. Притом просилась на протяжении двадцати лет, пока он не сжалился над влюбленной веронкой. Страстный и ветреный ариант считал её холодной и непривлекательной, обзывал бесцветной молью. Детей от неё не принимал, да и видеть их не хотел, называя их клонами Лоры. Проходили столетия, ариантские жёны уходили от Хашана, а любовницы умирали от старости, неизменной оставалась лишь Лора, но любимой так и не стала.

Еще хуже, когда второй избранник хрупкий, как человек. Трясись за него, щиты покупай, чтобы ненароком электричеством не прибило. И самый худший сценарий, когда избранник тёмный. Иной раз столетиями приходилось за ним бегать. Отчего упрямство веронов вошло в легенды.

«Глупо, я бы применил дыхание сразу, будь моя избранница ариантом или тёмной», — размышлял Акрас после знакомства с воспоминаниями учительницы.

«Применять дыхание против воли — плохо», — отозвалась Лора, поправляя цветы в вазе его комнаты.

«А терпеть издевательства как ты хорошо?»

«Это мой выбор».

«Дыхание отлично вправляет мозги. И если они забывают, что у них есть мозг, не вижу ничего дурного применить дыхание».

«Избранник не простит насилия над собой, а ариант тем более».

«Зато не уйдет и не выгонит, как твой тебя выгнал».

Ледяные лепестки осыпались, хрустнув в руках Лоры. Обидел. Акрас встал и обнял её сбоку за талию. Она погладила его по волосам.

«Вот твоему бы арианту я бы точно с удовольствием вправил мозги».

«Я знаю».

Лора присела и снова поделилась с Акрасом дыханием, а он закрыл глаза, с удовольствием чувствуя тепло во всем теле, и как его собственная искра разгорается. Никогда ему не понять, как можно отказаться от той силы, что давало дыхание.

«Я бы хотел с мамой поделиться дыханием… чтобы она хотя бы перестала принимать эту отраву», — признался принц, взглянув на дверь.

«Акрас, твою маму нельзя лечить дыханием, — возразила Лора. — Наше дыхание обожжет ей легкие, а не вылечит. Она слишком тёмная, да и не даст согласия».