Кровные узы (СИ)

— Почему это плохо?! — воскликнул Олег. — Что плохого в доброте?!

— Радугой не развеешь наших врагов, — цинично отвечал Инаран. — И над вашими наивными мечтами они посмеются. Им не протянешь руку: «Давайте жить дружно и строить счастливое будущее вместе!», — Инаран с наигранным воодушевлением протянул раскрытую ладонь в сторону невидимого собеседника. — Они эту руку оторвут. Поэтому и веронский король должен быть способен в ответ оторвать голову. И в глубине души я рад, что именно ты займешь место брата, потому что ты им головы поотрываешь, а он — нет. Он в милосердие сыграет при первых лживых мольбах и отпустит тварей, чтобы они подумали над своим поведением и исправились. Но это так не работает.

— Почему ты так уверен, что я им головы поотрываю? Я ведь тоже не хочу ни с кем воевать, как и брат.

— Потому что ты без колебаний убил Мэрга, едва он покусился на жизнь Акраса. Ты ведь не случайно его убил, как твой брат — Дэля, ты обратился к дару сознательно. И я хочу услышать от тебя истину. Ты испытаешь сожаление по поводу его гибели, зная, каким он был?

— Вначале да, но… потом нет… — ответил Олег, глядя мимо отца.

— А твой брат мог бы и вовсе отпустить его или, что еще хуже, вступить с ним в диалог, пытаясь направить на путь истинный. Ты Мэрга просто ликвидировал, едва он перешел черту.

— Ты считаешь, что я лучше брата, потому что более жесток?! — скривился мальчик.

— Нет, ты лучше, потому что знаешь, когда надо быть добрым, а когда надо быть жестоким. Ты — главный страж нашего мира. Ты не можешь заигрывать в милосердие с захватчиками. Вероны отворачиваются от твоего брата, потому что они боятся ему доверить жизни своих родных. И тянутся к тебе, потому что ты сначала врагам головы оторвешь, а потом их пожалеешь и с честью похоронишь.

Олег с недоверием открыл рот, а Инаран всё больше перехватывал инициативу:

— Вспомни, в какой момент восстановила кровные узы семья Арева.

— Я отдал приказ Алираи мне помочь их вызволить.

— Ты знал о том, что она могла сделать с тюремщиками?

— Догадывался, — все пасмурнее становился Олег.

— Но все равно пошел на это?

— Да, я не знал, как можно по-другому.

— А теперь ответь мне, когда Алирая устроила чистку в Размарале, ты знал о том, как она могла поступить?

Олег молчал, так как заметил Льяри и других веронов, прислушивающихся к их разговору. Вместе с веронами стоял в расслабленной позе курящий Генлий.

— Давай, говори, — потребовал Инаран. — Я твой отец и здесь не для того, чтобы тебя судить. У меня своих ошибок хватает, о которых я буду жалеть до конца своих дней. И я хочу услышать, знал ли ты, как она поступит?

— Знал, — с трудом выговорил Олег. — Я неоднократно видел, как она работала. И считал, что они сами себе подписали смертный приговор, раз попались в её сети. Она никогда не трогала невиновных или сомневающихся. Я считал её необходимым злом. Она хотя бы убивала только тех, кто сам нарвался, а не как я всех подряд.

— Для стража на первом месте защита тех, кто ему доверился, а уже потом совесть.

В палате не осталось веронов без кровных уз. И к недоумению Олега их связь с ним ярко пылала и была крепка как никогда. И даже кровные узы дяди и отца… стали ярче.

— Тонкая нить — порождение не ненависти, — заговорил Акрон, отходя от стены, — а страха. И мой племянник… забыл о том, кто он. И даже останься Искрос в живых, вероны ему больше бы не поверили. Всё потому что он послушался старую ведьму Воскрешенную и поступил так, как она сказала…

— Вы все… ненавидите её? — понял по эмоциям окружающих Олег.

— Мы все считали, что разберемся с Конраком без неё. Мы все винили её в гибели семьи Дунгрога. Мы все были против, чтобы Искрос распечатывал память предков и встречался с Воскрешенной. Винили её в том, что она погубила семью Дунгрога, чтобы сохранить собственную шкуру. Не верили, что он сам на это пошел и что она не причем.

Олег обвел всех присутствующих взглядом, ловя от них примерно похожие эмоции и мысли.

— Но она не виновата… — возразил мальчик.

В ответ Генлий засмеялся:

— Она много раз жертвовала другими, чтобы получить нужную ей картину будущего. Не идеализируй её, щенок. Эту старую ведьму никто и никогда не считал доброй бабушкой.

Олег призвал память предков на помощь и к своей неожиданности увидел видение с Воскрешенной. Без вуали с распущенными и растрепанными очень длинными тёмно-русыми волосами, она сидела в окружении кристаллов. Глаза мирайки имели чёрный цвет и казались неживыми. Олег заметил то, чего раньше никогда не видел. Воскрешенную сковывали толстые красные цепи. Они обвивали её тело, руки и крылья. Иногда ясновидящая принимала облик маленькой девочки, но практически сразу снова становилась взрослой.

— Он должен прийти ко мне, он должен прийти. Почему он не приходит? Я же всё сделала правильно и не допустила ошибки, он должен прийти…