Кровные узы (СИ)

— Например, озеленение и исцеление мира после опустошения попадает в раздел синих сделок. Туда же можно отнести установку защитных барьеров на мир.

— Теперь понимаю.

— В категорию белых попадает точечная защита мира, снятие проклятий, освобождение страдающих душ из плена, рождение защитника или хранителя миров. И здесь уже нужна равноценная услуге плата, иначе сила возьмет свое с помощью раскола и принудительно повернет расу к свету или по-другому поменяет тональность. Некоторые, кстати, соглашаются на изменение тональности, если её каким-то образом уже меняли тёмные.

— Раз мы созидательная сила… значит, тёмные — разрушительная? — уточнил Олег.

— Да. Вот они уже заключают сделки на разрушения городов, на опустошения, на чуму, на стихийные бедствия, на отравления и на убийство защитника мира. Вот все чёрные сделки это к ним.

— У них могут быть белые?

— Могут, и даже наши синие могут быть, только они предпочитают чёрные. Им веселее разрушать города, чем их восстанавливать.

— Вроде разобрался.

— Когда сам начнешь сделки заключать, ты будешь лучше понимать, что к чему.

Вроде на словах всё звучало просто, однако перед глазами Олега постоянно вставала картина с мертвыми йотами. Пугали масштабы, с которыми ему предстояло работать. Когда хранитель говорил про защиту мира, то подразумевал не один или два города. И Далак прекрасно видел, что он элементарно боялся:

— Всем поначалу страшно. Как защитнику Размараля тебе хотя бы проще. Вероны не погибнут, если ты промахнешься. Хранителям миров приходиться сложнее — они не свои миры защищают. Поэтому и тренируют их столетия, а то и тысячелетия, чтобы отточить навыки.

Олег скривился. Застрять в мирайском мире на сотню-другую не на шутку пугала… и здесь хранитель попытался его подбодрить:

— У нас красиво.

— За две сотни лет никого из моих близких не останется в живых…

— Знаешь, если бы на моем месте был старший брат, он бы просто предложил все твое семейство перевести вместе с тобой к нам.

— Где их может убить неосторожным чихом ваша молодежь? — поднял бровь Олег.

— Вот поэтому я этого и не предлагаю…

* * *

После занятий с Далаком уставший Олег едва заснул, как сразу оказался в заснеженном лесу на старом диване бабушки.

— И снова дурацкая пижама, — прокомментировал мальчик, осматриваясь.

Маленькая гостья тоже оказалась в его сне, разве что не убегала и стояла напротив очень густой темноты. В этот раз на четырехкрылая надела голубое платье и сандалии с ромашками. Олег спрыгнул с дивана и приблизился к девочке, уже зная, что она — мирайя. И у него имелись некоторые подозрения, кем она могла быть.

— Привет, — поздоровалась девочка, продолжая смотреть в темноту.

— Привет, — отозвался Олег, присматриваясь к юной гостье. Она была какая-то другая. Казалась моложе, хотя тоже находилась в детском облике. Да и глаза на мокром месте, еще немного и заплачет.

Олег тоже всмотрелся во тьму и увидел множество белых точек. Услышал тихую мольбу о помощи. Хотел шагнуть в темноту, но девочка его остановила одним из крыльев со словами:

— Нет, не ходи туда. Ты сейчас им не поможешь.

— Но брату смог помочь.

— Он находился на поверхности, а они глубоко. Не вытянешь и сам застрянешь. И я не смогу помочь… не такой и не сейчас…

Их короткий диалог прервало появление очень недовольного Далака в детском облике.

— Я же просил тебя сюда не лезть! — воскликнул он. — Что ты ему сказала?!

— Ничего особенного, — скрестила руки на груди девочка.

— Ты тоже хорош! — накинулся на Олега Далак. — Стоишь, уши развесил! Тебе нельзя её слушать!

— Я ничего ему не вещала! — огрызнулась девочка.

— Идем домой! — попытался взять её за руку хранитель.

— Не хочу! — отстранилась она. — Они жестокие! Не хочу больше с ними общаться!

— Не все в нашей власти! Просто прими это!

— Она не могла, но я могу! Я её сильнее! Почему они меня не слушают?!

— Воскрешенная!

— Не смей меня так называть! — из её глаз брызнули слезы. — Это не мое имя! Я не хочу становиться ею и быть пленницей вашего мира, как она! Не хочу, чтобы мои дети заменили вас! Не хочу, чтобы вы умирали! Никем не хочу жертвовать!

Олег хотел как-то вмешаться, но утешать плачущих девочек ему еще не приходилось.

С утешением его опередил другой: из теней вышел Дунгрог и присел перед плачущей мирайкой.

— Чего ты плачешь? — спросил верон у неё, завязывая ей развязавшуюся косичку. — Зачем к Олегу пришла?

— Он будет моим другом и будет помогать мне! — размазывала слезы девочка. — Они не понимают меня, а он поймет!

— Посмотри внимательно, он в твоих видениях взрослый, а не ребёнок.

— А… так он не готов… — всхлипнула мирайка.

— Не готов, — кивнул Дунгрог и вытер ей щеки от слёз. — Пойдем со мной, посмотрим, что ты увидела и как с этим можно разобраться, чтобы старики не возражали.

Продолжая всхлипывать, девочка взяла его за руку и ушла в тени вместе с прошлым королем веронов.

— Это же был Дунгрог? — спросил Олег у оставшегося с ним Далака.

— Он самый.

— Он же умер.