Кровные узы (СИ)

Присутствие веронов Одит заметил первым и спрятался вместе с детьми до того как их увидели. Из дома выносили завернутое в ткань тело под разговоры случайных зевак. До слуха долетали обрывки фраз, и чаще всего повторялись слова «проклятый» и «ариантка».

— Нет-нет-нет! — осенило Лимру. — Этого не может быть! Они не могли её убить!

— Нам стоит уйти, — осторожно коснулся её плеча начальник стражи. — Если над арианткой поработал проклятый, то лучше не стоять у него на пути.

— Зачем… не понимаю… они же сами её наняли… — никак не могла успокоиться принцесса. — Она же служила им… зачем они убили её?

— Мне очень жаль, — тихо произнес Одит. — Нам стоит уйти.

Он почти активировал портал, когда Олег обратил внимание на тень.

— Я знала, что не стоило браться за это задание…

Неподалеку от них стоял дух черноволосой женщины с густо подведенными черными тенями веками. Она с сожалением и болью смотрела на уносимое веронами тело.

— Я никому не сказала о втором мальчике…

— Кто это был? — спросил Олег её, не замечая удивленных взглядов Одита и Лимры.

Принцесса хотела поинтересоваться, с кем он разговаривает, но зоу остановил её предостерегающим жестом.

— Я не видела его лица, — ариантка обняла себя руками, — я не слышала, как он подошел… как холодно… он всего лишь исполнитель… он не хозяин…

— Ты знаешь кто хозяин?

— Завс… нет… кто-то стоит за ним… кто-то из тьмы… но я не знаю кто это… я никогда его не видела…

Она исчезла, больше ничего не добавив к сказанному.

— Её убил кто-то из тьмы, — повторил Олег.

— Я тоже из тьмы, — хмыкнул Одит. — Из тьмы мог прийти кто угодно из тёмных. Тот же Генлий…

Олег внимательно посмотрел на зоу и возразил:

— Я не ощущаю этого в вас. Вы не такой, как Генлий. Я вижу в вас яркий свет, который едва тлеет в нём.

— Амрон, что ты такое говоришь?! — нервно воскликнула Лимра.

Одит долго смотрел на мальчика, даже очки снял, словно глазам не верил.

— Кто ты такой? — глухо спросил зоу.

— Это Амрон, Одит! — встала рядом с Олегом Лимра. — Разве ты не видишь?!

— Я вижу, что глаза меня обманывают. Ваш брат никогда не договаривался и не шел на уступки, а уж тем более не принимал наказания. И никогда… не видел света во тьме… не видел мёртвых…

— Одит…

Не успела принцесса договорить, как Одит вытащил из кармана бутылочку с чёрной субстанцией. В следующее мгновение зоу выпил зелье и упал недалеко от ошеломленных детей

— Он отравился?! — закричал Олег.

— Не кричи! — простонала Лимра, с опаской оглядываясь на дом ариантки. — Он не отправился, а выпил зелье забвение! Я говорила тебе, что ты совсем не похож на Амрона! Он понял, кто ты такой и решил забыть о тебе…

— И часто он так делает?

— Временами… нам его тащить, потому что я не знаю как открыть его портал…

Глава 24

Вернувшись домой, Тарален не застал дома супругу, что насторожило его. Изменение привычек не в её правилах, да и она обычно предупреждала мужа о дополнительной работе. Он связался с Мэл, но подруга не знала о местонахождении Льяри, лишь сказала, что веронка отпросилась, чтобы продолжить лечение наследника.

Оставалось одно место, куда она могла пойти.…

Своих мёртвых вероны сжигали, а память о них сохраняли в семейных склепах за чертой города. Несмотря на величину города, семейных склепов насчитывалось не так уж и много, и являлись они, скорее, архивом, а не местом упокоения. Имена, история, заслуги и генеалогические деревья тщательным образом записывались и учитывались. Любой верон мог отследить, кем и кому являлся родственником, пускай даже родство связывало их тысячи поколений назад.

Сам Тарален считался далеким, очень далеким потомком королевы Дарэлы и самого обыкновенного верона Ролара. Их случай доказывал, что не все королевские дети наследовали титул сразу после рождения. За время длинной жизни у Дарэлы родилось двадцать семь детей, и ни одного из них не признала чаща власти. По сей день, её многочисленные потомки избегали королевской участи. У сестры-близняшки Дарэлы — королевы Дирэлы родился всего один сын Ариэл, он же и стал впоследствии новым королём веронов и отцом Фарада — предшественника Дунгрога.

Подобным родством могла похвастаться половина населения Размараля, однако этому не придавалось особого значения. Нет силы, нет кольца, нет власти.

Из семейного склепа доносились громкие рыдания и причитания:

— Не заживает… не заживает…

Без предупреждения Тарален вошел в склеп и остолбенел. На полу были разложены медицинские принадлежности, а Льяри обрабатывала чудовищно обожженную руку.

— Не заживает, — со слезами сказала она мужу.

— Кто это сделал?! — бросился к ней Тарален.

— Агхара… меня атаковал наследник… — слегка не в себе произнесла Льяри и повторила: — Не заживает…

— Льяри… что с твоим дыханием?

— Я… его утратила… я больше не могу лечить! — громко разрыдалась жена, размазывая по щекам слёзы. — Он забрал мое дыхание! Обжог агхарой! Я не хотела этого! Я не хотела! Ему кто-то рассказал о поводке, Тар! О поводке!

— Тихо-тихо.

Из его рта в её устремилось серебристо-белое облачко. Она немного успокоилась, вернув контроль над божественным дыханием, и рассказала о том, что случилось.