Кровные враги

По раненому боку пробежала крыса. Не крупная, средних размеров, и все же боль разбудила Джаспера. Правый бок и щека были скованы дергающей болью. Мальчик попытался перевязать раны, но со щекой у него никак не выходило — он не сумел наложить повязку так, чтобы хорошо дышать. Его одолел прерывистый лихорадочный сон. Над ним склонилась огромная женщина высотой с дом, в руках она держала нож, который сверкал, как пламя. На ее поясе висел шнурок с нанизанными на него руками, и стоило этим рукам коснуться его лица, как они ожили и вцепились когтями в его правую щеку.

Время от времени Джаспер просыпался и старался заставить себя сесть. Он знал, что находится в одной из улочек, настолько узких, что там не проехала бы ни одна повозка. Когда жар усиливался, то дом на противоположной стороне начинал казаться неимоверно высоким и очень далеким. Мальчик вспомнил, что как-то раз у него был сильный жар, а мама, которая тогда была жива, остановилась в дверях, и ему почудилось, что она такая большая и так далеко от него, что он закричал, испугавшись, что Бог забирает его к себе. Тогда она подошла к нему, прошагав много миль по полу, и подняла на руки. И в ту же секунду ему стало хорошо. Комната обрела свои обычные размеры.

Но теперь мамы рядом не было, чтобы все стало хорошо.

Зато здесь он в безопасности. Он знал по прошлому опыту, что самое безопасное место — такая вот глухая улочка. Люди, спешащие мимо, не станут его трогать, а если он случайно окажется у них под ногами, то просто пнут его, чтобы не мешал. По запаху он понимал, что вывалялся в навозе и моче, но из-за слабости ему было все равно.

Нет, так нельзя. Он должен встряхнуться, должен поесть. Нужно вспомнить, что произошло. Кто-то попал в беду, однако он никак не мог вспомнить, кто именно. Голова раскалывалась. Ему казалось, что он упал, но раны на щеке и боку мог оставить только нож, в этом он не сомневался. Он все время думал о женщине-великане из своих снов. Такого ведь быть не могло? Но он уже сомневался.

Нет, все-таки нужно поесть. Если он поест, то сможет думать лучше. Он вспомнил, как ходил к аббатству, к двери нищих, где раздавали еду. Кто-то спросил его, как он умудрился так сильно порезаться. Пришлось убежать и спрятаться. Никто не должен знать, кто он и что натворил.

Так что же все-таки он натворил? Джаспер попытался припомнить события в правильном порядке. Он упал с лестницы. Женщина с ножом. Он обмочился. Джон неподвижно лежал на полу. Джон. Вот оно. Он убил Джона.

Нет, женщина с нанизанными на шнурок руками убила Джона. Эти руки болтались у нее на поясе.

Нет. Это ему приснилось. Хотя женщина все-таки была. Женщина с ножом. Джон выдал его этой женщине. Зачем?

Джаспер с усилием сел, привалившись к стене. Так лучше. У него кружилась голова и тошнота подступала к горлу, но вскоре все это прошло. Он прислушался к городскому шуму, пытаясь определить время. В его укрытии было слишком темно, а когда он поднял глаза к небу, то увидел лишь выступающий второй этаж дома, под которым сидел. По соседним улицам ехали повозки, но в целом было тихо. Раннее утро, догадался мальчик. Если он заставит себя шевелиться, то, может быть, успеет еще к аббатству на раздачу еды. А потом можно будет подумать, как быть дальше.

Мама всегда говорила, что нельзя ясно думать на пустой желудок. Джаспер не терзался голодом, он просто хотел ясно думать. Пока он не мог даже сказать, сколько времени здесь прячется. Несколько дней, скорее всего. А может быть, недель?

Потихоньку подтягиваясь, Джаспер встал на ноги и, держась за стену, сделал несколько шагов. То и дело спотыкаясь, он направился к поперечной улице. Лоп-лейн. Совсем рядом с аббатством. Хвала Господу. Хотя дверь нищих находилась в противоположной стене, за городскими воротами.

Как много грязи. Но на открытом пространстве землю укрывал снег. Неудивительно, что он так замерз. Почему на нем не было плаща? Джаспер закрыл глаза и привалился к стене дома, пытаясь вспомнить. Ему казалось важным вспомнить все. Мальчика пугало, что кое-какие вещи в памяти восстановить не удавалось. Тут его толкнул какой-то прохожий, колени у него подогнулись, земля ушла из-под ног. Чья-то рука его подняла, словно издалека прозвучал женский голос:

— Ты что, бродяжка? Как только тебя впустили в город?

Он направился к заставе Бутам в надежде незаметно выскользнуть из ворот, спрятавшись за какую-нибудь повозку: теперь он вспомнил, что делал так в прошлый раз. Он не хотел, чтобы его заметили. Кое-кто из стражников его знал и мог обратить внимание, что он вышел из города.

Но когда Джаспер дошел до ворот, никаких повозок поблизости не оказалось. Стражник, прищурившись, принялся разглядывать его, словно вспоминая, где мог видеть этого мальчишку раньше. Наверное, он стал таким грязным, что его не узнать. Или порез на щеке изменил его внешность. Да еще лицо справа вроде бы припухло. Наверное, это была хорошая маскировка.