Кровный долг

Она растерянная маленькая птичка, запертая в клетке. Деми достаточно хорошо знает, кто подстерегает кошку. Я не ожидал, что она будет так яростно со мной драться, и теперь не могу перестать пялиться на женщину, которая была достаточно сумасшедшей, чтобы укусить вампира.

Квартира, в которой она живет, обустроена и увешана произведениями искусства. Некоторые из них выглядят нарисованными вручную, в то время как другие явно являются печатными изделиями массового производства. Деми легкая в моих руках, как крошечная куколка, которую я могу сломать, если сожму слишком сильно. Однако в ее миниатюрных формах скрывается много силы. Маттео будет рад узнав, что она не крикунья.

Ну, по крайней мере, не в этой конкретной ситуации. Я могу придумать множество способов — нет, сейчас не время думать обо всех вещах, которые я мог бы сделать, чтобы заставить ее кричать. Она вырубилась, черт возьми. Я вампир, а я не подонок.

Во всяком случае, не совсем.

Я приподнимаю ее немного выше на руках, и ее голова убаюкивающе ложится мне на грудь. Ее колотящееся сердце — это зов сирены. Ее кровь пахнет восхитительно. Настолько, что я задаюсь вопросом, не скрывает ли маленький человечек какое-то сверхъестественное наследие. Человеческая кровь сладкая, но у Деми есть нотки пряностей.

Понимая, что слишком долго пялюсь, я разворачиваюсь на пятках и несу ее туда, где ждет Кольт с внедорожником.

— Почему так долго? — спрашивает Кольт, хмуро глядя на женщину в моих руках.

— Ты был прав, она боец.

— Почему ты просто не вырубил ее?

Я вздыхаю и осторожно укладываю Деми на заднее сиденье, пристегивая ее средним ремнем безопасности. В таком положении защитное приспособление ей мало чем поможет, но мои руки уже натянули ремень и защелкнули его на месте, прежде чем я успел одуматься.

— Маттео сказал привести ее целой и невредимой.

— Сотрясение мозга вряд ли повредит.

Кольт немного придурок. Он хороший силовик, на самом деле один из лучших. Он человек номер один для Маттео. Я номер два, поэтому не утруждаю себя спором.

— Она в машине, не так ли? Это больше, чем тебе удалось сделать раньше.

Он ворчит.

— Она застала меня врасплох. — Кольт хлопает задней дверью. — Пойдем.

Я посмеиваюсь над его гневом и забираюсь на водительское сиденье. Когда Кольт сидит на пассажирском сиденье, я приподнимаю бровь.

— Она у тебя под кожей.

Его взгляд фокусируется на чем-то снаружи, и он игнорирует меня.

— Не могу сказать, что я виню тебя. Она дерзкая и великолепная. Интересно, позволил бы Маттео мне забрать ее…

— Прекрати болтать. — голос Кольта тихий, а его глаза полны едва сдерживаемой ярости, когда он смотрит на меня.

Кольт скрывает свои эмоции, и ему не привыкать к гневу. Гнев — это слабость, которую я не могу себе позволить, но Кольт владеет им, как острейшим из ножей.

Я не готов получить от него удар ножом. От Деми? Возможно. От Кольта? С ним на снимке эта идея и близко не так привлекательна.

Мои губы дергаются.

— Очень хорошо. — я прибавляю громкость и позволяю музыке заполнить пространство между нами. Проходит несколько минут, прежде чем Кольт расслабляется и устраивается на своем сиденье, положив голову на подголовник. Время от времени я замечаю, как его взгляд скользит по женщине на заднем сиденье.

Да, она у него под кожей, и это отстой, потому что я не могу отрицать, что она меня заинтриговала.

Ситуация может только усложниться, поскольку она нужна Маттео для работы. У нас с Кольтом не будет возможности повеселиться с ней. Такой позор, что-то мне подсказывает, что в постели она будет дикой кошкой.

Глава 5

Деми

Просыпаться с травмой головы — отстой. Тусклый свет над головой пронзает мое зрение, и шишка на затылке пульсирует. Невероятно красивый незнакомец, который также является членом Кровной Мафии, вырубил меня, затащил в эту крохотную, темную комнатушку и приковал цепью к металлическому складному стулу.

Ублюдок не мог усадить меня в мягкое кресло?

Моя задница болит, и я слегка сдвигаюсь, выпрямляя спину, постанывая, когда боль пронзает мою шею.

Комната почти пуста. Если не считать моего жалкого подобия тела и стула, единственной вещью в комнате является большое зеркало, прикрепленное к стене передо мной. Пробежка по центру города и удар чем-то о голову сотворили чудеса с моей внешностью. Мои волосы выпадают из небрежного хвоста, в котором они собраны, отдельные пряди торчат выше остальных, а футболка помята. От меня до сих пор отвратительно пахнет, и в довершение всего мне нужно в туалет.

— Привет? Есть кто-нибудь?

Я понимаю, что говорю банально, но что еще делать, когда ты прикована цепью к стулу в жуткой комнате?

— Мне нужно в туалет. Привет?

Мой голос отскакивает от стен, и от эха у меня начинает болеть голова.

Металлические наручники тугие, и когда я нажимаю на них и тяну, звенья вдавливаются в мою кожу достаточно сильно, чтобы остались синяки. Эта неделя действительно не может стать хуже.

Мои лодыжки тоже скованы цепями, и никакое количество ударов их не ослабит.

— Мне нужно в туалет. — говорю я снова, на этот раз с жалким хныканьем.