Кровный враг (ЛП)

Посланник изобразил улыбку:  - Я вижу, это сказано со смирением истинного римского воина. Тем не менее, факт остается фактом:  если бы не твои действия, добрым людям Новиомагуса грозила бы голодная зима.  Правитель Когидубн попросил меня передать тебе его благодарность.

- Хорошая награда была бы лучше, - пробормотал Рулл себе под нос.

Сцилла перевел взгляд на ветерана:  - Что ты сказал, солдат?

- Ничего, - сухо ответил Рулл. - Просто говорю, что приятно, когда тебя время от времени благодарят.

Сцилла какое-то время изучала легионера, прежде чем указать на человека рядом с ним. - Позволь представить тебе  вождя Тренагаса, законного верховного правителя всех племен дуротригов. Он повернулся к Тренагасу и слегка поклонился: - Ваше величество, это солдат, о котором я вам говорил:  Оптион Фигул из Второго легиона. Он офицер, отвечающий за ваше сопровождение.

Тренагас сузил глаза и посмотрел на Фигула, словно созерцая незнакомое блюдо за ужином. На каждом его пальце блестели золотые кольца:  - Сцилла сказал мне, что ты галл. Он говорил с легкими следами местного акцента.

Фигул кивнул:  - Моя семья из племени эдуи, Ваше Величество.

- У нас общие предки, - беззаботно ответил Тренагас. - Мы, дуротриги, - потомки первых кельтов, пересекших море, знаешь ли ты . Двести лет назад наши предки пришли на эти берега, основали деревни, построили храмы и устроили фактории. Теперь наши римские друзья хотят сделать то же самое, хотя и в большем масштабе, а маргинальное меньшинство возмущается. Лицемерно с нашей стороны, тебе не кажется?

Фигул колебался, опасаясь быть вовлеченным в политические дебаты с Тренагасом о тонкостях имперской политики, не желая обидеть правителя:  - Думаю, да, ваше величество.

Тренагас напрягся, в уголках его узких глаз появились морщинки:  - Мы слишком долго отворачивались от цивилизации. Такие люди, как Кенатак, идут по пути, который приведет к полной катастрофе. Они должны быть устранены. - Его рот задрожал, а слюна появилась на губах аристократа, когда он продолжил. - Клянусь всеми богами, Кенатак еще пожалеет о том дне, когда заставил меня бежать от моего народа. Я провел пять лет в изгнании во дворце губернатора в Нарбоненсисе. Пять долгих лет я провел правителем без земли, в то время как эта сволочь настроила мой народ против меня. Теперь Кенатак сам узнает, что значит быть изгнанным из собственного дома.

Ярость в его голосе застала оптион врасплох, и он про себя задался вопросом, движим ли Тренагас больше глубокой ненавистью к нынешнему вождю, чем горячим желанием привести свой народ к мирному будущему. Он отбросил эту мысль в сторону, когда настроение британца улучшилось, а его тонкие губы растянулись в улыбке:  - Ты слышал о моих планах относительно Линдиниса?

- Немного, Ваше Величество, - ответил Фигул.

Тренагас глубокомысленно кивнул:  - Я выучил латынь во время моего пребывания в ссылке. Я тоже много читал и часто разговаривал с губернатором. Тогда мне пришло в голову, что наша местная культура прискорбно низка, и если мы не пойдем по пути всего лучшего  у римлян, наш народ обречен. Кенатак, конечно, ничего в этом не понимает. Он простой грубиян, который думает, что сопротивление предпочтительнее перемен. Но как только он уйдет с дороги, я познакомлю своих верных подданных с преимуществами римской культуры на благо моего народа. Я начну с постройки собственного дворца.

-  Это будет очень мудро и великодушно с вашей стороны, Ваше Величество, - сказала Сцилла. - Люди будут любить вас за это.

Их прервал слабый стук копыт, приближавшийся со стороны города, и Сцилла повернулась к воротам и увидела приближающуюся к ним хрупкую фигуру, которая ехала верхом на холеном белом скакуне с отороченным мехом капюшоном, низко надвинутым на лицо для защиты от холодной погоды. Фигул смотрел, как фигура рысью промчалась мимо солдат, с уверенной манерой человека, получившего множество инструкций.

- Ах! - сказал Тренагас, сияя от гордости. – Вот, наконец, и она. Моя дочь.

Всадница осторожно натянула поводья, остановила лошадь рядом с Тренагасом и откинула капюшон на своем зимнем пальто, открывая лицо элегантной молодой женщины с блестящим серебряным кельтским торком, обмотанным вокруг шеи, и длинными каштановыми волосами  ниже ее плеч. Она улыбнулась Тренагасу, ее светло-голубые глаза мягко светились над гладкими круглыми щеками. Тренагас сделал ей знак, когда она спешилась.

- Позволь  представить мою дочь Анкасту. Дитя мое, это оптион Фигул из Второго легиона.

Анкаста кивнула галлу, ее губы сложились в легкую улыбку, когда их глаза встретились. Фигул на мгновение потерял дар речи, взволнованный неожиданным видом красивой женщины среди них. Он быстро восстановил самообладание:  - Приятно познакомиться, госпожа.

Анкаста уставилась на него:  - Для тебя – моя госпожа, - возмутилась она, хотя, в отличие от отца, в ее голосе не было и намека на местный акцент. - Я дочь правителя, а не какая-нибудь обыкновенная девка, и вы все будете обращаться ко мне именно так.