Кровный враг (ЛП)

Он хотел обнажить меч, но Фигул протянул руку и покачал головой:  -  Не сейчас, Блез! Помни, мы не должны делать ничего, что могло бы разозлить местных жителей.

Блез неохотно убрал руку с меча и сплюнул на землю: - Полная чепуха, если вы меня спросите, господин. Эту партию можно было бы немного потрепать.  Поставить их на место.

Фигул сжал губы. Он полностью согласился с легионером, но посланник установил правила поведения  в поселении, и людям было приказано им следовать. Настроение среди туземцев было еще более ядовитым, чем предполагал Фигул, с несколькими грубыми проклятиями в адрес префекта и его людей, в то время как другие призывали своих местных богов поразить римлян на месте. Кто-то в толпе бросил в солдат глиняный кувшин, и сосуд для питья разбился о бронзовый шлем ауксилария, вызвав восторженные возгласы толпы. Ошеломленный батав отшатнулся от своих товарищей. Коскониан крикнул своим солдатам, чтобы они продвигались к резиденции и не поддавались провокациям толпы. Фигул и Рулл теперь сомкнули ряды вокруг Тренагаса, их щиты были подняты, чтобы защитить правителя от предметов, бросаемых в отряд сопровождения. Правитель смотрел вперед с каменным лицом, умышленно игнорируя призывы туземцев вернуться в Нарбоненсис, а его дочь уверенно шагала рядом с ним.

Мужчины остановились перед зданием резиденции в конце улицы. Когда они приблизились, из здания вышло несколько широкоплечих фигур, их обнаженные торсы очерчивали  напряженные мышцы. Они держали длинные копья  двуручным захватом, и Фигул быстро опознал в этих людях телохранителей вождя. Они смотрели с молчаливой угрозой на солдат перед ними, затем расступились.  Вперед выступил более высокий мужчина. На его плечи был накинут  темный плащ, застегнутый на плече богато украшенной золотой фибулой, а с пояса свисал длинный кельтский меч с причудливо украшенной рукоятью. Это был их  вождь.

Тренагас выступил вперед вместе  с Фигулом и остальными его людьми, чтобы переговорить с Кенатаком, в то время как вспомогательные войска рассредоточились по улице, прикрывая правителя и его отряд с флангов. Вождь скрестил руки на груди и сердито посмотрел на Тренагаса, его зеленые глаза ярко светились, словно позади них бушевал огонь. Его предплечья были покрыты красочными татуировками с изображением местного бога Круаха.

- Тренагас! Как ты смеешь показаться в моих землях? - сказал он со своим гортанным местным акцентом.  Затем он сузил глаза на Фигула. - Я вижу, у тебя появились новые друзья. Я должен был догадаться, что ты пошел просить милостыню у наших врагов, как собака. Это все, чего можно было ожидать от труса.

Тренагас откашлялся. Он попытался успокоить свой голос, обращаясь к вождю:  - Кенатак, я пришел забрать то, что принадлежит мне. Как единственный истинный правитель моего народа, я приказываю тебе немедленно убраться отсюда. Прикажи своим телохранителям сдать оружие, и я обещаю, что ни тебе, ни твоим людям не причинят вреда.

Кенатак злобно усмехнулся и сплюнул на землю:  - Обещания ничего не стоят, когда их произносит римская собачка.  - Он кивнул головой на толпу. - Оглянись вокруг, Тренагас. Теперь я Верховный правитель этих людей. Они приветствуют мое имя, а не твое. Тебе следовало остаться в изгнании и изучать свою драгоценную греческую поэзию. Тебе здесь больше не место.

- Я Верховный Правитель! - произнес Тренагас, сжав кулаки. - Это мое право по рождению. Мои предки правили этими землями  веками. Твое утверждение безосновательно. Ты изгнал меня на острие меча… ты и эти твои вероломные друиды.

Кенатак изобразил на лице злобную ухмылку:  - И чем это отличается от твоих новых друзей, Тренагас? Римляне вторглись на наши земли, захватили или убили наших правителей и навязали нам свои обычаи. На тех, кто сопротивляется, вроде Каратака, охотятся, как на собак. Те, кто выбирает сторону Рима, становятся жалкими лакеями, лишенными всякой власти и достоинства, как этот идиот Когидубн.

Тренагас покачал головой:  - Римляне принесли в наши земли порядок и лучший образ жизни. Я своими глазами видел в Нарбоненсисе, что там сделали для людей. Нашему племени будет лучше под  покровительством  Рима.

Кенатак внезапно взорвался от ярости:  - Вранье! Все это вранье! Ты предатель своего народа, Тренагас, не лучше, чем римская сволочь, с которой ты решил вести дела, и все же ты осмеливаешься идти сюда с нашими заклятыми врагами, требуя, чтобы тебя вернули власть. Круах мне свидетель, Что эти люди никогда не признают тебя своим правителем, как и я никогда не сдамся тебе!

Тренагас на мгновение потерял дар речи. Анкаста выступил вперед и обратилась к Кенатаку от его имени:  - Отойди сейчас же, - скомандовала она, и, указав рукой в сторону Фигула, - или, клянусь всеми богами, эти люди уберут тебя силой.

Вождь быстро успокоился и уставился на дочь правителя со смесью веселья и ненависти. - Я так не думаю, женщина.