Кровоточащая чаша (ЛП)

Цепной меч Салка сильно забился мясом и мускульными тканями, его мотор сердито выл и дымился. Лампы освещения не горели, а облака клубившейся заразы и скверны подобно туману снижали видимость ещё больше. Салк повсюду видел лишь неясные формы огромных тварей-мутантов и мелькание его боевых братьев, выхватываемых из темноты вспышками выстрелов и взрывов гранат. Вокруг стоял оглушительный шум, исполненный грохота выстрелов, звериного рыка, треска ломающегося керамита и криков умирающих.

Было практически невозможно сохранять хоть какое-то подобие боевого построения. Вокс шипел сплошными помехами и был попросту бесполезен. Отделение Салка было рассеяно, и многие его члены были уже ранены или убиты. Брату Каррику сильно повезёт, если ему удастся сохранить руку, раздробленную какой-то жуткой тварью, напавшей на него с потолка. Салк понимал, что им всем повезёт, если хоть кому-нибудь удастся выбраться отсюда живым.

В темноте промелькнула белая силовая броня, это апотекарий Паллас прыгнул на наседавшую на Салка тварь сзади и нанёс удар своей медицинской перчаткой, проткнув толстую шкуру чудовища инъекционными иглами. Набор капсул с химическими препаратами мгновенно опустошился внутрь мутанта, и по его телу сразу же начало распространяться чёрное пятно отмирающих тканей. Огромная тварь забилась в судорогах, вынуждая Палласа ухватиться за неё изо всех сил, чтобы не быть отброшенным через весь зал. Салк сделал резкий выпад и вонзил свой цепной меч в голову мутанта, а затем проделал это ещё и ещё раз. Мотор оружия протестующе взвыл, пытаясь провернуть зубья через эту массу плоти.

Тварь затихла, опустившись на пол. Паллас скатился с неё, оказавшись рядом с Солуном, белые части его доспехов теперь были тёмными и скользкими от разлившейся омерзительной крови.

— Спасибо, брат, — тяжело дыша, произнёс Салк.

— Рано меня благодарить, — ответил Паллас, — Нам всё ещё нужно добраться до уровня хранилища. Там должны быть образцы.

— А где Каррайдин?

— Внизу. Он там со своим отделением, в окружении. Грев удерживает путь вниз, но без поддержки он не справится. С ними Лигрис, пытается открыть противовзрывные двери.

Паллас вколол Солуну одну из немногих оставшихся у него капсул с мощными обезболивающими и коагулянтами, чтобы остановить приток крови к его искалеченным ногам.

— Я возьму всех, кого смогу, и помогу Греву, — сказал Салк.

Он посмотрел на раненого Солуна.

— Я сделаю здесь, что в моих силах, — ответил ему Паллас.

— Ты понадобишься им внизу, — произнёс Солун слабеющим голосом, — мне ты уже ничем не поможешь, Паллас.

— Я могу стабилизировать твоё состояние, чтобы мы могли подобрать тебя на обратном пути. Ты нужен нам живым.

— Удачи, братья, — произнёс Салк, направляясь в зловонную мглу, чтобы собрать остатки своего отделения, на ходу вычищая зубья цепного меча от забившей их плоти.

— Подожди! — крикнул ему вслед Солун, — Мутация… какая у тебя мутация?

— Моя что?

— Твоя мутация. Мы все меняемся, ведь поэтому мы здесь.

Салк задумался на мгновение. Сказать по правде, он старался игнорировать её. Притворялся самому себе, что её нет:

— Карендин говорит, что метаболизм. У меня меняется обмен веществ. Я не знаю подробностей.

— А становится хуже? — Солун был на грани шока, и его голос дрожал.

— Да, брат, становится.

— Моя мутация тоже. Это моя память. Я могу… вспоминать вещи. Я начинаю вспоминать вещи, которые никогда не знал. Сразу после Галактариума… пожалуйста, мы должны остановить это. Даже если, пытаясь, погибнем. Мы не можем превратиться в таких же тварей, как эти.

— Тебе нельзя говорить, Солун, — произнёс Паллас, — у тебя шок, тебе нужно уйти в полутранс.

Паллас поднял взгляд на Салка, его лицо было измазано кровью мутанта:

— Доберись до Грева. Меня не жди, я догоню, если смогу.

Салк кивнул и бросился во мрак лаборатории. Повсюду мелькали безобразные, порождённые Стратикс Люмине чудовища, а где-то внизу был сокрыт секрет выживания Испивающих Душу.

Фаддей с размаху ударился о пол «Химеры», когда БТР, взревев двигателем, начал резко карабкаться на кучу обломков. Сидевший за рычагами управления штурмовик выжимал из машины всё, что можно, — она чуть не перевернулась, пытаясь преодолеть внезапное препятствие.

— Траки разбиты, — произнёс водитель со своего места, — покинуть машину!

Задний люк распахнулся, и Фаддей выпрыгнул наружу, за ним последовал Пилигрим, стремительно спускаясь с груды обломков на землю с ловкостью, которую никак нельзя было угадать в его потрепанном облике.

Высоченные горы искорёженного металла превратили безжизненную тундру в настоящий лабиринт. Со всех сторон слышались звуки кипящего боя: выстрелы хеллганов и болтеров, усиленные громкоговорителями крики культистов-надсмотрщиков, выкрикиваемые зычными голосами приказы сержантов-штурмовиков. Несколько отделений штурмовиков пытались расчистить дорогу, чтобы группа могла продолжить движение. Но колонна уже полностью распалась, БТРы оказались практически бесполезны в этом быстро меняющемся и ежеминутно грозящем гибелью ландшафте.