Крученный мяч

– Знаешь что? Между нами просто огромная разница. Ты эгоистичный Габриэль. Ты всегда был эдаким гребаным эгоистом, согласись. Но теперь дети будут обижаться именно на меня! Девин не отвечает на мои звонки, потому что, вероятно, думает, что я держала тебя подальше от нас по личным причинам. И мне чертовски хотелось бы, чтобы все было именно так. Ложь не так уродлива, как правда. Поэтому я лучше приму их ненависть, потому что люблю их. Люблю всеми фибрами своей души. Я никогда в жизни не смогу им признаться, что причина, по которой мы с их отцом не вместе или что их отец не знал об их существовании заключается в том, что он заставлял меня избавиться от них, а я не смогла!

– Чарли... – он направляется ко мне.

– Это правда? – спрашивает тонкий голос позади меня.

Я поворачиваюсь и вижу Беллу в дверях со слезами на глазах.

– Белла... – Я протягиваю к ней руку.

– Не надо! – огрызается она, переводя взгляд на Габриэля. – Это правда? – повторяет она более твердо.

– Я... Я был ребенком. Я не знал, что упускаю... Я... – запинается он.

– Я еще хотела с тобой познакомиться. Наговорила маме кучу всего... – она замолкает, вытирая слезы с глаз.

Я подхожу к ней.

– Беллс...

Дочь поднимает руку, чтобы остановить меня.

– Я хочу вернуться в колледж. Поеду с Хизер.

Сказав это, она возвращается в номер и закрывает дверь.

Слезы из глаз скатываются по щекам. Чувствую руку на плече, и рыдания становятся громче.

– Что, черт возьми, я наделала? – шепчу я.

Слезы продолжаются литься, и нет никаких признаков, что они скоро закончатся. Я уже давно не позволяла себе так плакать, но мое тело моментально расслабляется, благодарное за очищение от накопившейся печали.

– Прости, Шарлотта, – мягко говорит Габриэль. – Я просто... Слишком рассердился. Мне не стоило так говорить... – его голос прерывается, я поднимаю на него глаза.

– Мы со всем разберемся.

Он прочищает горло и начинает массировать мне плечи.

– Я так беспокоилась, что ты делаешь им больно, а сделал это сама, – бормочу, вытирая слезы.

Но потом перестаю утруждать себя вытиранием мокрых щек. Раздается сигнал телефона Габриэля, он достает его из штанов и смотрит на экран.

– Да? – отвечает.

Пару минут он молчит, слушает говорящего.

– Сейчас вернусь. Нет. Стало еще хуже, – говорит он и выключает телефон. – Это был Тони. Он сказал, что Девин вернулся в комплекс, сейчас тягает тяжести под громкую музыку. Могу я... Могу я с ним поговорить? – неуверенно спрашивает Габриэль.

– Боже, он ведет себя прямо как ты. Всегда напоминал мне о тебе. Всякий раз, когда я слышала зверские звуки из динамиков и шум от разбивающихся вещей в гараже, я всегда вспоминала о тебе. Если ты еще не заметил, у него твой характер.

– Как не заметить, – ухмыляется Габриэль. – Нам еще предстоит пройти долгий путь, но давай сделаем паузу и начнем с проблем поочередно, договорились?

Я киваю, похлопываю его по руке и возвращаюсь к двери в свой номер.

– Я пока переговорю с Беллой. Позвони мне, если понадобится помощь с Девином, – говорю напоследок.

Габриэль кивает и уходит. Наш первый день в роли родителей, и все полетело в тартарары.

ГЛАВА 9

Габриэль

Возвращаюсь в спортивный комплекс и сразу же улавливаю звуки громкой рок-музыки, доносящейся из тренажерного зала. Сквозь стекло вижу, как Девин тягает вес, не положенный восемнадцатилеткам. Он садится на корточки со штангой в руках, но при попытке встать роняет ее. Затем топает к боксерской груше и начинает колотить по ней. Уверен, что по центру парень представляет мое лицо.

Открываю дверь и иду к стереосистеме, чтобы выключить музыку. Он поднимает злобный взгляд.

– Что тебе надо? – сквозь стиснутые зубы выплевывает ДиДжей.

– Твоя мама беспокоится о тебе. Почему не отвечаешь на ее звонки? – спрашиваю я, скрестив руки на груди.

– С каких это пор тебе не насрать на нее? – вопросом на вопрос отвечает Девин, шагнув ко мне.

Может он и унаследовал мой рост, но в плане мускулатуру ему до меня еще далеко. И этот факт, похоже, не обходит его стороной, потому что он останавливается и смотрит на меня исподлобья.

– Я знал твою маму всю жизнь, ДиДжей. Я о ней забочусь, – ровным голосом заявляю я.

– Неужели? Такой заботливый, что обрюхатил ее и сбежал, не сделав того, что должен сделать настоящий мужчина, заявляющий, что женщина ему небезразлична? И, конечно, позаботился о своих детях? Ой, нет, подожди, ты даже не хотел, чтобы она нас оставляла! – кричит он, швыряя бутылку с водой в ближайшую стену.

Вода выливается, оставляя брызги по тренажерам. Девин пытается пройти мимо, нарочно толкая меня в плечо.

– ДиДжей, успокойся.

Этими словами я пытался его остановить, но всем известно, что нельзя взбешенному человеку говорить «успокойся». Я – тупица. Он поворачивается ко мне, приземляя свой кулак прямо в мой нос. Я отшатываюсь назад, хватаюсь за стойку, лишь бы удержаться на ногах. Потянувшись к лицу, замечаю кровь на пальцах, затем смотрю на Девина. Он сгибает и разгибает правую руку.

– Теперь тебе лучше? – хрипло спрашиваю я.

– Немного, – буркает он.

– Ты мог повредить свою подающую руку, чертов идиот, – сержусь я.