Круэлла

Круэлла [Cruella– от англ. «cruel»– жестокий (прим. ред.)] – такое прозвище дала ей мама, когда Эстелла была младше и переживала муки «ужасных двух лет», за которыми последовали страдания «деспотичных трёх лет». Характер Эстеллы, когда он брал над ней верх, мог сделать её капризной, а иногда даже злой. Мать Эстеллы любила напоминать ей, чтобы она держала Круэллу в узде (но в какие-то моменты это было легко, а в некоторые – попросту невозможно). Иногда, услышав напоминание, маленькая Эстелла качала головой или (когда вконец разобидится) разрывала выкройку и топала ножкой. Но она всегда возвращалась, чтобы обнять маму и извиниться. Она не хотела быть грубой. Она просто хотела шить по-своему.

К двенадцати годам Эстелла превратилась в талантливую портниху. Хотя у неё по-прежнему не было друзей, мама каждый день напоминала ей о том, что она особенная.

– Ты можешь стать кем или чем пожелаешь, сладкая моя, – говорила мама. – В тебе есть не только чёрное и белое. В тебе есть все цвета радуги.

И Эстелла ей верила. Эстелле не были нужны друзья. Ей хватало мамы и собственного воображения.

Так что в общем и целом Эстелла была счастлива.

Но вскоре всё должно было измениться...

Глава 1

Двенадцатилетняя Эстелла сидела на велосипеде и разглядывала огромное каменное здание впереди. Всем своим видом оно демонстрировало достаток и привилегированность. День, которого она ждала, чего уж скрывать, целую вечность, наконец настал.

Вот-вот начнётся её учёба в элитной частной школе. Однако эта перемена её не только приятно волновала, но и страшно пугала. Эстелла смотрела на здание, рассеянно теребя подкладку пиджака. Мягкая ткань в руке приятно успокаивала. Она улыбнулась. Может, эта школа совсем как её пиджак: снаружи одно, а внутри нечто совершенно иное.

Девочка вздохнула.

Она в этом сомневалась.

Школьный двор наводняли дети, стекаясь буквально со всех сторон. Их форма была безупречно чистой и идеально выглаженной. Дорогие автомобили тянулись один за другим, высаживая всё новых и новых учеников. Эстелла слышала радостные возгласы (девочки, которые не виделись целые каникулы, радовались встрече с подружками) и более низкие голоса мальчиков, которые приветствовали приятелей в своей более сдержанной манере. Всё это для Эстеллы звучало как иностранная речь.

Она обернулась и посмотрела на маму, которая придерживала велосипед рядом с ней. Седеющие волосы женщины, казалось, то и дело норовили выскользнуть из съехавшего набок пучка, а засаленный рабочий комбинезон был перепачкан. Она совершенно не походила на тех женщин, которые махали своим детям на прощание из окон автомобилей. Причёски на головах этих дам лежали волосок к волоску. Макияж на лицах был безупречен. В их нарядах была продумана каждая деталь – вплоть до пуговиц. Незнакомое чувство нахлынуло на Эстеллу: она почти стыдилась своей матери, когда на неё смотрела.

– Помни, – сказала мама, прерывая мысли Эстеллы, – ты ничем не хуже других учеников.

Эстеллу тут же захлестнуло чувство стыда. Приехали! Она стесняется родной матери, которая годами откладывала каждый цент, чтобы её приняли в эту дурацкую школу.

Глубоко вдохнув, Эстелла чуть расслабила ладони, сжимавшие руль. Может, она и не ходила в школу вместе с этими детьми раньше, но она не даст им испортить ей настроение (во всяком случае, она не допустит, чтобы мама заметила её тревогу).

– Хорошо, – произнесла она. Голос Эстеллы прозвучал уверенно вопреки сомнениям, которые не давали ей покоя.

Мама кивнула:

– А что ты скажешь Круэлле, если она попытается взять над тобой верх?

Эстелла вздохнула. Она терпеть не могла это прозвище, которым мама продолжала называть слегка пугающую сторону её натуры. Но мама правильно делала, что напоминала ей об этом. Ей следует научиться держать себя в руках.

– Спасибо, что заглянула, ну а теперь можешь идти, – прилежно проговорила она.

Довольная ответом, мать слегка улыбнулась. Затем посмотрела невидящим взглядом куда-то вдаль между большим внушительным зданием и дочерью. Эстелла гадала, о чём сейчас думает мама. На её лице читалось беспокойство и глубокая печаль.

Эстелла отвернулась и посмотрела на компанию девочек в одинаковой форме. На их головах кокетливо сидели шляпки. На ней был точно такой же невзрачный уродливый пиджак и юбка в пару к нему, как у них (не считая нескольких небольших усовершенствований, о которых её матери, конечно же, не было известно). Но на голове у неё не было шляпы. Никогда.

Глубоко вдохнув, Эстелла ещё раз попрощалась с мамой, поставила велосипед у одной из стоек и присоединилась к потоку учеников, направлявшихся в школу. Поднявшись по ступеням, Эстелла обернулась. Мама стояла на прежнем месте и смотрела на неё. Эстелла помахала ей ещё раз, после чего отвернулась и вошла в здание.

Теперь, когда мама не могла её видеть, Эстелла сняла пиджак. Она улыбнулась, выворачивая его наизнанку. Тусклая, колючая синяя клетка сменилась шёлком, который Эстелла выкрасила в жизнерадостный жёлтый. Цвет был кричащим и дерзким.

Цвет был что надо.