Круг Девятирога

Дав знак своей команде оставаться на месте и сохранять тишину, я пошёл вперёд один и вскоре вышел на небольшую полянку. Посередине рос раскидистый каштан, в тени которого, прислонившись спиной к стволу, удобно расположился очень крупный мужчина в костюме горожанина. Несмотря на то, что он выглядел ещё далеко не старым, его длинные волосы, стянутые на затылке в хвостик, и коротко стриженные борода с усами были почти седыми, как говорят, цвета соли с перцем. На расстеленном между раскинутых ног выцветшем платке стояла оплетёная лозой фляжка, лежали аккуратно нарезанные кусочки мяса и большая лепёшка. Ещё один платок в качестве салфетки заткнут за ворот. Человек кушал. Можно даже сказать «вкушал», потому что делал он это с таким смаком, с таким наслаждением, что вызвал бы аппетит даже у сытого. Перегнувшись через свой большой живот, он дотягивался до ломтика мяса, затем, вновь откинувшись, аккуратно клал его в рот и с наслаждением жевал, при этом блаженно жмурясь и раскачивая головой. Потом, вновь перегнувшись через живот, брал лепёшку, откусывал от неё и жевал не с меньшим блаженством. После хлеба очередь доходила до фляжки, а затем — снова кусочек мяса. По всему чувствовалось, что человек занимается любимым делом.

Когда он, проглотив очередной кусок, вновь открыл глаза, я уже стоял напротив него. Он ничуть не испугался и не удивился, как словно дело происходило не в глухом лесу, а в городском трактире. Даже маршальский мундир не произвёл на него никакого впечатления.

— Втетерить хочешь? — спросил он вместо приветствия.

— Что сделать? — не понял я.

— Т-ц, — насмешливо цыкнул он по поводу моей непонятливости и покачал головой. — Вино, спрашиваю, пить будешь?

— Нет, благодарю, — отказался я на всякий случай.

— Ну и правильно. Мне самому мало. — Он побултыхал фляжкой около уха и прибавил. — Тогда клади денежки вот сюда, на платочек, и иди себе, куда шёл.

— Не просветишь ли меня, добрый человек, за что я тебе должен деньги?

— Как за что? — вполне искренне удивился он. — Ты должен заплатить мне за то, что я тебя бить не буду.

— Заплатить? Сколько?

— Немного. Всё, что у тебя есть. Это справедливо. Вот если бы я тебя УБИВАТЬ не стал, тогда бы ты ещё остался мне должен.

— Нет, так дело не пойдёт, — ситуация начинала меня забавлять. — Это ж получается, что ты ни за что деньги получишь! А деньги надо зарабатывать! Давай сделаем так: ты меня будешь бить, а я тебе за это денег дам.

— Ох-хо-хо… Ну почему с вами вечно столько мороки?!

— С кем это, «с вами»?

— С ограбляемыми. — Он аккуратно промокнул губы платком. — Нет, я считаю, положительно надобно оставить в силе прежние договорённости: я — не бью, ты — платишь.

— Это почему?

— Хотя бы потому что у меня нож есть. Большой, — сказал он, извлёк из объёмной дорожной сумы огромный складной нож и долго возился, пытаясь его открыть.

— Ты грабить-то собираешься или нет? Сколько мне ещё ждать? — поторопил я.

— Заело, — виновато улыбнулся он. — Но ничего страшного, это дело поправимо. У меня ещё вот что есть…

Он снова полез в суму и вытащил оттуда маленький арбалет.

— Э-э-э… — разочарованно протянул я. — Да он же у тебя даже не взведён! А пока ты его зарядишь, ночь наступит. По всему, быть тебе без заработка — недосуг мне ждать.

В это время я увидел, как с другой стороны поляны к каштану осторожно подкрадывается Аррутар.

«Всё в порядке, — мысленно сказал я ему. — Пойди, приведи сюда остальных».

Пёс беззвучно скрылся в зарослях.

— Нет, ты погоди, не уходи. Давай мы с тобою тогда так сделаем: грабить я тебя не буду, а ты вступишь в мою ватагу, — предложил мне собеседник.

— И велика ль твоя ватага?

— Ты вторым будешь. Но это не главное. Тут ведь главное что? Главное — начать. А там третий прибьётся, четвёртый. И загремим на всю округу!

— А скажи-ка мне, грозный атаман, что ты вообще знаешь о жизни привольных?

— Что, что… Собираются люди в ватаги, грабят караваны, живут весело и привольно, с чего так и прозываются.

— А потом?

— Потом… — Он удручённо повесил седую голову. — Потом «вороны» императорские приходят. Или вообще эти… с каким-то страшным оружием. И тут уж — всё, чипок с покрышкой. Но зато хоть на какое-то время себя свободным человеком… Ох ты! А за мной уже пришли! Только бы успеть, да помогут мне Оба!

Я обернулся и увидел, что на поляну выходит Петя: рукава засучены, автомат наперевес — вылитый шарфюрер из дивизии СС «Мёртвая голова»! Мне стало интересно, что хотел успеть сделать мой новый знакомец, и я вновь повернулся к нему. Комментариев не требовалось: он вытряхивал себе в рот из фляжки последние капли вина.

* * *