Круг двенадцати душ

Вопреки опасениям, когда переступила порог, на меня никто не набросился, не накричал и не испепелил безумным взглядом. Лилиана спала, лежа на спине и слегка приоткрыв рот. Сейчас она казалась абсолютно беззащитной и невинной маленькой девочкой, которая заблудилась и заснула в слезах. Ее щеки все еще оставались мокрыми, как и слипшиеся ресницы; коса окончательно расплелась, и тусклые волосы разметались по атласным подушкам.

Подойдя ближе, я всмотрелась в ее бледное лицо, отметив пролегшие под глазами глубокие тени и едва различимую синеву вокруг губ. Кожа Лилианы казалась очень тонкой, практически прозрачной и словно выцветшей. На руке, которую девушка положила себе на грудь, были обломаны ногти и виднелись мелкие ссадины.

Лилиана сильно отличалась от всех прочих, находящихся в Сторм-Делле девушек. Ее привезли сюда позже меня, но она явно встречалась прежде с некоторыми из здешних слуг, а возможно, и с самим лордом Баррингтоном.

Несмотря на то что мне открылась одна из самых главных тайн — о предстоящем ритуале, я по-прежнему чувствовала, что знаю далеко не все. Это место не спешило раскрывать свои секреты, тщательно оберегая их от посторонних.

— Миледи, — войдя, Бекки тихо прикрыла за собой дверь, — меня попросили здесь убрать.

Только сейчас я заметила стоящий на тумбочке поднос с лекарствами, заварным чайничком и пустой чашкой. Еще не до конца понимая, что меня насторожило, задержала взгляд на изящной фарфоровой посуде.

— Вы позволите? — повторила Бекки, и, очнувшись, я отошла в сторону, позволив горничной выполнить свою работу.

О том, что именно вызвало мои подозрения, я догадалась лишь во время ужина, который сегодня проходил не так, как обычно. С первого взгляда все выглядело нормально, но я не могла не отметить отсутствие обычного оживления. Девушки переговаривались, улыбались, но делали это как-то странно, неестественно и вяло. Мне и раньше несколько раз бросалась в глаза завладевшая всеми усталость, а этим вечером она стала еще более заметна.

К десерту, каковым сегодня был рисовый пудинг, снова подали чай. Как только Дженкинс разлил его по чашкам, девушки сделали несколько глотков и скоро стали еще более вялыми, чем прежде.

Сделав вид, что пью, я окинула всех внимательным взглядом и обнаружила те же признаки, что у Лилианы: чрезмерную бледность и синеву под глазами. Тут же вспомнилась и Делора, у которой, в сущности, имелись те же симптомы, только усиленные в несколько раз.

— Сегодня я выиграю спор, — ворвался в мои размышления голос Кэсси, но, ошарашенная внезапным открытием, я не обратила на него внимания.

По всему выходило, что интуиция снова меня не обманула и чай не понравился мне не зря. С самого начала я ощущала в нем нечто странное и отталкивающее и пила лишь потому, что этому отвару редко находилась замена. Неужели в него действительно что-то подмешивают? Конечно, это ведь так удобно — поить девушек какой-то дрянью, от которой наваливаются апатия и неестественное спокойствие. А еще, похоже, этот чай вызывал своеобразное привыкание. Даже мне, догадывающейся о скрытом действии, сейчас хотелось его пригубить. Вкус, как и запах, больше не казался неприятным, а напротив — манящим и соблазнительным.

Теперь стало ясно, почему Габи и Виола так легко проигнорировали мои слова об угрожающей нам опасности. Вот почему они казались такими спокойными, хотя никто из них не отличался поверхностностью и легкомыслием.

Мои губы сами собой чуть приоткрылись навстречу терпкому, горько-пряному пару, рука дрогнула и снова потянулась к чашке…

Взяв ее и поднявшись с места, я подошла к окну, притворившись, что хочу посмотреть на улицу. Стекло запотело, и сквозь него лишь смутно просматривался окутанный туманной дымкой двор. Ветер частично разогнал тучи, очистив небо с алым закатом. Под неясным светом заходящего солнца туман тоже казался местами багровым, местами алым, точно тот самый чай, что я незаметно вылила в стоящий рядом цветочный горшок.

В столовой я не задерживалась. Внутри меня переполняло гадостное чувство, что все мы являемся куклами — послушными марионетками, которыми руководит опытный кукловод. Неестественное спокойствие девушек, их невыразительные, подернутые поволокой дурмана глаза и мое собственное настойчивое желание выпить чай вызывали бурю негодования. Но я не могла совершить ошибку, дав понять прислуживающему нам Дженкинсу о своих догадках.

— Позвольте проводить вас до комнаты, — мягко проговорила миссис Эртон, когда я вышла из столовой. — У вас был трудный день. Но не волнуйтесь, больше такого не повторится, и Лилиана не доставит вам беспокойства. Если желаете, сейчас же распоряжусь, чтобы вас переселили в другую комнату.

Я отрицательно покачала головой:

— Не стоит. У новой гостьи графа случилась истерика из-за переезда, это неудивительно. Не сомневаюсь, впредь вы будете лучше держать ситуацию под контролем.