Круг Матарезе

– К чему? Ведь я употребил очень простое выражение, я напомнил вам, что у меня есть бинокль. Что еще нужно было сказать? Он отказал мне, как я понял. В таком случае до свидания, сэр.

– Нет! – Дыхание Эпплетона стало прерывистым. – Все будет в порядке! Вам сообщат о месте и времени в тот момент, когда вы позвоните по этому номеру. Вам остается только выслушать и запомнить.

– Я кому-то что-то должен? Я буду принимать их условия? Да вы что?! Вы конченый человек, сэр! Если они хотят принести вас в жертву, это их дело… и ваше, но никак не мое.

– О чем вы говорите, черт возьми? Что не так?

– Это неприемлемо. Мне не нужно сообщать ни о месте, ни о времени. Это я должен сообщить их вам, а вам следует передать им. Безусловно, сэр, я назову вам и место и время, причем прямо сейчас. Между тремя и пятью часами сегодня, в ряду окон на северной стороне Эпплетон-Холла, в той их группе, которая выходит в сторону пруда. Это будет сделано, не так ли?

– Я хочу сообщить вам номер телефона!

– Вы не ответили мне. Пусть окна будут освещены. Она должна быть в одной комнате, русский – в другой. Я хочу видеть, на что они способны, получить представление об их состоянии, убедиться в том, что они ходят, двигаются, разговаривают. Я выражаюсь достаточно ясно?

– Да. Движения… реакции.

– И еще одно, сэр. Скажите вашим людям, чтобы они не беспокоились, не высматривали меня. Я не ношу с собой эти снимки. Они пока будут в другом месте, точнее, у тех людей, которые перешлют их туда, куда им сказано, в том случае, если я не вернусь назад с одной известной им автобусной остановки к половине шестого.

– Автобусной остановки?

– Дорога, которая идет вниз под Эпплетон-Холлом, является трассой городских автобусов. Эти автобусы всегда переполнены, а потому движутся медленно, особенно в том месте, где дорога огибает пруд. Если дождь продлится, то скорость машин еще больше снизится. Поэтому у меня будет достаточно времени, чтобы увидеть то, что мне нужно.

– Вы будете встречаться с Гвидероне? – Вопрос был задан уже на грани истерики.

– Если я буду удовлетворен увиденным, – произнес Скофилд жестко. – Я позвоню вам из телефонной будки около половины шестого.

– Но он хочет поговорить с вами прямо сейчас!

– Мистер Викери не будет говорить ни с кем, до тех пор пока его держат на прицеле в отеле «Риц-Карлтон». Я думаю, это было ясно с самого начала.

– Он уверен, что вы попытаетесь сделать копии с этих снимков. Он очень беспокоится на этот счет.

– Этим негативам по двадцать пять или даже по тридцать с лишним лет. Любая попытка переснять их может быть обнаружена с помощью спектрального анализа. В таком случае – чего ради?.. Я не собираюсь погибать из-за такой глупости.

– Но он настаивает, чтобы вы связались с ним немедленно! Он говорит, что это жизненно важно!

– Все жизненно важно.

– Он передает вам, что вы не правы. Очень-очень не правы!

– Если я буду удовлетворен сегодняшним наблюдением, у него появится шанс доказать мне это несколько позже. А вы получите президентское кресло… Или все-таки он? – Брэй повесил трубку и швырнул сигарету в пепельницу. Как он и предполагал, Эпплетон-Холл был самым подходящим местом, где Матарезе могли держать своих заложников.

Когда он колесил в районе Эпплетон-Хилла, он старался не думать о том, что Тони может находиться там. Но чутье подсказывало ему, что она там, и, зная это, он был в ту поездку невероятно зорок, стараясь обнаружить ее, но, разумеется, это было напрасно. Особняк имел парк и был окружен лесом, всюду дежурили верные солдаты охраны, подобраться, конечно же, не представлялось возможным, тем более что наверняка на территории имелись надежные убежища и бункеры на случай опасности.

И все же было очевидно, что Николас Гвидероне боялся. Но особенно – теперь.

Перед тем как покинуть Салем, он сделал последний звонок Роберту Уинтропу. Бывшего посла могли вот-вот вызвать в Белый дом, и Скофилд хотел убедиться в этом, чтобы знать, что первая линия обороны уже приводится в действие. Это был единственный вариант его реальной защиты на сегодняшний день.

– Брэндон? Я не спал всю ночь.

– То же самое относится и ко многим другим людям, сэр. Ваша линия стерильна?

– Еще утром я получил подтверждение от службы электронного контроля. Что происходит? Вы встречались с Бержероном?

– Он будет в Вашингтоне около десяти часов, и у него для вас конверт.

– Я пошлю Стенли встретить его. Я только что разговаривал с президентом, буквально пятнадцать минут назад. Он отложил все свои дела и назначил мне встречу сегодня на два часа дня. Я ожидаю, что это будет долгий разговор, и мне кажется, что он захочет, чтобы при этом присутствовали многие другие.

– Вот потому-то я и звоню вам. Я так и думал. Теперь мне уже известно место, где будет производиться обмен. У вас есть карандаш?

– Да, конечно. Продолжай.

– Это место называется Эпплетон-Холл, в Бруклине.

– Эпплетон? Конгрессмен Эпплетон?

– Вы все поймете, когда получите конверт от Бержерона.

– О боже мой!