Круг Матарезе

- Действительно не стоит, - поддержал его Василий. - Давайте лучше обсудим график, план действий и места встреч. Перед тем как расстаться, мы должны кое-что обговорить.

- По моим соображениям, до Бастии еще сорок пять километров. Успеется! - Скофилд начал выкапывать свои веши. Девушка стояла в стороне, готовая покинуть их.

- Я предлагаю переговорить с глазу на глаз, - предложил Талейников и, кивнув в сторону Антонии, добавил: - Она не слишком ценное приобретение...

- Ты огорчаешь и разочаровываешь меня. Неужели тебя не учили превращать потери в приобретения?.. - с насмешкой отреагировал Скофилд.

Через полчаса Антонии представился случай доказать, что она им нужна, и внести свой вклад в общее дело. Она жила в Весковато в детстве и прекрасно знала эти места. Нужно было только заставить девушку помогать им, против ее собственной воли. Скофилд и Талейников решили воспользоваться тем, что она из этих мест, и убедили в необходимости продвигаться дальше к Бастии, что находилась к северу от прежнего дома Антонии. Она ловко, без труда и быстро ориентировалась и довольно скоро привела их куда нужно.

- Монахини водили нас в эти места на пикник. Мы жгли костры, ели сосиски и по очереди бегали в рощицу курить тайком. Холмы здесь прекрасны на рассвете, - вспоминала она. - Отец делал нам чудесных змеев, и мы запускали их по воскресеньям.

- Мы? У тебя что, есть братья и сестры? - спросил Скофилд.

- И брат и сестра. Они старше меня и все еще живут в Весковато. У них семьи, и мы не часто видимся. Нам не о чем особенно говорить.

- Они не учились ни в средних школах, ни в колледжах, да? - предположил Талейников.

- Да, они считали, что все это глупости. Они хорошие люди, но выбрали простую жизнь. Если нам потребуется помощь, они предоставят ее.

- Лучше было бы не искать помощи... а также не разыскивать их, - вставил Василий.

- Но они - члены моей семьи, синьор. С чего мне избегать их?

- Так нужно, - отрезал Талейников.

- Но это не ответ, синьор! Вы не отпустили меня в Порто-Веккьо, и этого довольно. Вы не должны больше приказывать мне.

Брэй напрягся. Он думал, что русский выхватит пистолет. Но Василий не сделал этого. Человек победил в нем профессионала. А возможно, он хотел узнать, как обращать потери во благо. Скофилд перехватил инициативу:

- Да успокойся ты! Никто не собирается учить тебя, что делать, кроме тех случаев, когда это касается твоей безопасности. Мы уже говорили тебе об этом, а сейчас это особенно важно.

- А я думаю, что вы хотите, чтобы я молчала, оставалась нема, несмотря на то, что убили бабушку.

- Именно потому что ее убили, и ты не в безопасности! Она-то все понимала...

- Но она уже мертва!

- Зато ты хочешь жить! А люди с холмов не допустят этого, если найдут тебя. А если они узнают, что ты хоть что-то рассказала другим, то и тех других не пожалеют. Понимаешь?

- Ну и что же мне делать в таком случае?

- То же, что и нам. Раствориться, исчезнуть. Улетучиться с Корсики... И поверь нам, пожалуйста, доверяй нам! Бабушка твоя доверяла нам. И она кое-что сделала, чтобы мы могли жить и найти тех людей, которые причастны к страшным делам, происходящим за пределами Корсики.

- Вы не с малым ребенком разговариваете, синьор! Что вы имеете в виду, говоря про "страшные дела"?

Брэй взглянул на Талейникова и, словно получив его разрешение, хотя и данное не очень охотно - неуверенным кивком, - продолжил:

- Есть люди, мы, правда, не знаем, сколько их, которые живут ради того, чтобы убивать других. Они сеют подозрительность и недоверие и, наметив жертву, оплачивают убийство. Ненависть побуждает их сталкивать лбами политические группировки и правительства разных стран. - Скофилд помолчал немного, стараясь по выражению лица Антонии понять, насколько внимательно она его слушает. - Ты сказала, что прежде ты участвовала в политической борьбе, была коммунисткой. Отлично. Мой коллега - тоже. - Брэй кивнул в сторону Талейникова. - Его обучали и воспитывали в Москве. Я - американец, учился в Вашингтоне. Мы - враги и долгие годы ненавидели друг друга. Опуская подробности, скажу: теперь мы работаем вместе, сотрудничаем. Потому что те, кого мы преследуем, опаснее любых наших разногласий, противостояния наших правительств. Они способны обострить до предела все социальные и политические противоречия, что приведет к самому страшному - уничтожению Земли.

- Спасибо, что рассказали мне об этом, - прервала его Антония. - Но как обо всем этом могла узнать моя бабушка?

- Она была там, когда все это начиналось, - ответил Брэй. - Почти семьдесят лет назад на вилле Матарезе.

Слова медленно сходили с губ Антонии:

- Шлюха с виллы Матарезе... Падроне Гильом?