Круг Матарезе

Брэй занял исходную позицию у стеклянной входной двери. Как только первый полицейский потянулся к наружной ручке двери, Брэй, зажав портфель под мышкой, схватил за плечи тех, кто за ним следил. Еще одно усилие, и его провожатые лежали на полу. Брэй закричал:

– Проверьте, нет ли у них оружия! Я слышал, что они собирались подложить бомбу в Скотч-Хаус!

Пока полицейские разбирались с парой предполагаемых террористов и в воздухе мелькали попеременно то руки, то ноги, Брэй, буквально перекувырнувшись, рванулся влево к выходу и выкатился на улицу. Вскочив на ноги, он ринулся за угол и не останавливаясь промчался чуть ли не три квартала. Глянув в витрину магазина и убедившись, что его никто не преследует, он сбавил темп и через несколько минут смешался с толпой прохожих. В потоке покупателей он, пройдя меж колоннами роскошного портала, влился в "Харродс". В магазине он мгновенно сориентировался и направился к невозмутимому служащему: ему вновь был нужен телефон. На этот раз он собирался позвонить в Париж, чтобы застать Талейникова в квартире на рю де Бак, прежде чем тот выйдет из дома, уезжая в Англию. Сделать это было необходимо, ибо теперь Скофилд уже не мог вернуться на Найтсбридж, опасаясь Матарезе.

– Идите к южному входу, там на стене автоматы, – посоветовал служащий в ответ на вопрос Брэя.

Утро не раннее, подумал Брэй, дозвониться будет не сложно. Так и оказалось.

– Я выезжаю через несколько минут, – сказал Талейников, услыхав голос Скофилда.

– Слава Богу, что я застал тебя. Что с тобой происходит?

– Ничего. А почему ты спрашиваешь?

– Твой голос звучит немного странно. А где Антония? Почему не она ответила на звонок?

– Она отправилась в магазин, должна вот-вот вернуться. А голос мой звучит странно потому, что я не хотел снимать трубку. Мне не нравится этот телефон. – Теперь русский говорил совершенно нормально. С естественными интонациями. – А что произошло с тобой? Почему ты звонишь вне расписания?

– Расскажу, когда ты приедешь, сейчас главное – забудь про отель на Найтсбридж.

– А где ты будешь?

Скофилд уже готов был сообщить про отель "Коннаф", когда Талейников опередил его.

– Я передумал. В Лондоне меня можно будет найти на Тауэр-централ. Ты припоминаешь, что это?

Тауэр-централ? Брэй многие годы не слышал этого сочетания слов, но он вспомнил: кодовое название места на набережной Виктории, где у КГБ была явка, раскрытая американцами в конце шестидесятых годов. Под этим названием подразумевалась база лодок и катеров, курсировавших по Темзе и обслуживающих туристов.

– Я вспомнил, где это, – ответил пораженный Брэй. – Я буду там.

– Ну я пошел…

– Подожди минутку, – остановил его Скофилд. – Скажи Антонии, что я скоро перезвоню.

Некоторое время на линии стояла тишина, потом вновь раздался голос Талейникова:

– Вообще-то она сказала, что зайдет в Лувр, тут ведь рядом. Так что она может задержаться. Я доберусь до аэропорта приблизительно через час. Тебе не о чем, я повторяю, не о чем беспокоиться.

Раздался щелчок, и телефон разъединился – русский положил трубку.

Последние слова, произнесенные Талейниковым по телефону, оглушили Скофилда словно раскат грома.

Подобно молнии в мозгу сверкнуло: "Тебе не о чем – я повторяю – не о чем беспокоиться".

Брэя осенило, что причина для беспокойства есть, и заключается она как раз в Антонии Граве.

Три не связанных друг с другом сообщения, услышанные им по телефону, должны были навести его на мысль. Скофилд попытался понять, почему русский связал воедино информацию про Лувр, про то, что он доберется до аэропорта за час, и подчеркнул, что Скофилду нечего беспокоиться.

Лувр находился на другом берегу Сены, но действительно недалеко. Аэропорт же был уж никак не в часе езды от места, где остановились Антония и Талейников. Почему он так сказал?

Внезапно Брэй нашел ускользающую нить, и почувствовал, будто его обдали холодной водой. Скорее всего Талейников обнаружил нечто необычное в обстановке на рю де Бак, что-то насторожило его. Может быть, знакомое лицо в уличной толпе, или автомобиль, подозрительно долго стоявший напротив их жилья, или любой инцидент, случившийся неподалеку. Наверное, русский решил переправить Антонию на другую квартиру, расположенную за рекой, и, очевидно, на это ему понадобится час или около того. Значит, русский будет оставаться в Париже еще с час. Вот что означали его слова о том, что не надо беспокоиться. Он говорил странные вещи, но он ведь очень осторожен. А телефон могли прослушивать, и он не сказал поэтому ничего разоблачающего их с Антонией. Впрочем, так ли это? Правильно ли Брэй его понял?

…А может, русский убил ее? Ведь убил же он тогда его жену?! Может, ему спокойнее, когда никакой связной не существует? Ведь русский первым предложил убрать Антонию, эту девочку с холмов Порто-Веккьо, эту последнюю нежданную любовь Скофилда. Неужели он способен на это?