Круг общения

А.М.: Как-то мы с вами обсуждали такое понятие, как «негативная скульптура» (или «пустой бидон»), с учетом того, что позитив в такой скульптуре отсутствует. То, что она негатив, сделало возможной обсуждаемую нами инсталляцию, ибо негатив мы используем, чтобы печатать фотопринты или снимать фильмы. В инсталляции, о которой здесь идет речь, я решил использовать негатив скульптуры (или «негативную скульптуру») как пленку для видеофильма. Негативная скульптура – это и есть пленка или фильм, равно как и телевидение. Телевидение работает на электричестве, которое производят с помощью нефти или любого другого ресурса. В формальном плане основная ответственность за реализацию этой инсталляции возложена на негатив скульптуры. Не менее важную роль играет звук. Ритмический шум насоса «дирижирует» инсталляцией⁷⁹.

В 2007 году в Париже (в галерее Orel Art) прошла выставка Молодкина «Guts à la Russe» (2008) – тексты, соединенные прозрачными шлангами, по которым циркулирует нефть. При входе в галерею зрителей приветствовало нефтяное «Fuck you» (2007), а в следующем зале нефтяные насосы ритмически перекачивали черное золото из текста в текст – из «Das Kapital» (2008) в нефтяного демона, поверженного как на картине Врубеля. Рухнувший демон – это Патрокл, и то, что в экспозиции он фигурировал под именем «Олигарх» (2007), не меняет дела. Гомер превратился в Маркса, Троянская война – в контроль над ресурсами, а Приам и Агамемнон – в героев газетной хроники. В нефтяном «Fuck you» Молодкину слышится «трупный голос прошлого». Если передавать эту фразу из уст в уста, она будет выглядеть как нефтепровод. Заполнение букв нефтью оправдано тем, что многие ценители современного искусства прямо или косвенно связаны с нефтяным бизнесом.

* * *

У каждого значительного художника есть сильные и слабые стороны. Будучи умелым рисовальщиком и инженером, привыкшим осваивать новые технологии, Молодкин глух к дискурсу. Для него текст – полая форма, чье содержимое (нефть как атрибут самоидентификации с «готической» субкультурой) претендует на роль содержания. Лексика используется как «подножный корм» или редимейд. Почти все работы, в которых слова заполнены нефтью, подсказаны автором этих строк в процессе многочисленных разговоров. Постминималистские модульные структуры, сочетающие нефтяные трубы с неоновыми, возникли благодаря вмешательству Маргариты Тупицыной, предложившей комбинирование нефтяных и неоновых модулей по аналогии с классическими работами Дэна Флавина. То, что Флавин не интересовался нефтью, нисколько не влияет на значимость модульных композиций Молодкина, таких, как «Transformer no.V579» (2011), «Sin-Machine» (2012), «Vertical of Power» (2012). Наше участие в его проектах, сводившееся к имплантации идей, – вполне обычное явление в истории искусств: Клемент Гринберг нередко говорил Джексону Поллоку, «что делать», и иногда даже правил его композиции. Так же как психоаналитик не соперничает с пациентом, критики и кураторы не занимаются изготовлением произведений искусства. Тем более что авторство (в конечном итоге) все равно приписывается художнику. Заимствование идей, мироощущенческих клише, приемов и штампов – неотъемлемая часть культуры, и я не уверен, что найдется хотя бы один просвещенный и в то же время «оригинально мыслящий» автор, в чьих работах отсутствуют «интертексты» – явные и скрытые цитаты из произведений коллег или представителей смежных профессий. В этой связи упомяну аксонометрию нефтяных и неоновых решеток в выставочном проекте под названием «Liquid Modernity». Проект был осуществлен весной 2009 года в Лондоне в галерее Art Sensus, UK⁸⁰.

В одном из интервью Владимир Набоков рассказал историю про зоопарк, где проводились опыты по обучению обезьян навыкам рисования. На это ушло несколько лет, однако, несмотря на усилия экспериментаторов, животные продолжали пребывать в нетворческом состоянии. Когда денежные средства, выделенные на превращение зоопарка в art school, иссякли, одна из обезьян все же пошла на компромисс.

13.1

Андрей Молодкин, «Новый архитектон», 2010.

Ей удалось изобразить решетку, за которой она находилась. Узник – не обязательно тот, кого держат за решеткой, считал Набоков. Каждый из нас наполовину заключенный, наполовину надзиратель. Казалось бы, во всем виновато зрение: сетчатка глаз «изрешечивает» объект созерцания, делает его «ячеистым» или «зернистым» (как фотоснимок при сильном увеличении). С одной стороны, «решетчатость» восприятия всегда (или почти всегда) остается за сценой визуального опыта – в предсознательной сфере. С другой стороны, решетка – это идеальный предмет (эйдос), а идеальная предметность – неотъемлемая часть сознания. В работах Молодкина решетка становится нефтяной, тем самым как бы оправдывая звуковое сходство между словами grid (решетка) и greed (страсть к наживе, связанной с продажей нефтепродуктов).