Круг перемен

Инна не представляла, как жить дальше. Неужели после всего того, что она узнала об Олеге на похоронах, можно по-прежнему есть, пить, смеяться, смотреть телевизор, в то время как где-то существует незнакомая девушка, которую он сделал инвалидом… Она думала о ней постоянно, ощущая на своих плечах чудовищный груз чужой несправедливости. Он придавливал её к земле, не позволяя забыться ни на минуту. Если бы был жив Олег, он наверняка сумел бы оправдаться. Например, объяснить, что ехал очень медленно, едва шевеля колёсами, а девушка была пьяная в зюзю и сама кинулась на капот. И что самое поразительное для Инны — она бы ему поверила с дорогой душой, как верят тогда, когда хотят верить. Но во время взрыва в метро смерть придвинулась вплотную и показала, как можно в один миг стать невинной жертвой просто потому, что села не в тот вагон или прошла не по тому пешеходному переходу.

Разговор с женщинами во время похорон прокручивался в мозгу бесконечной лентой, замазывая память Олега тёмной краской и не давая успокоиться.

Инна вылезла из ванны, куда она забралась, чтобы согреться от нервного озноба, натянула шерстяные носки, закуталась в халат и набрала номер друга Олега.

— Павел, это я, Инна.

— Я видел тебя в крематории. — Его голос звучал глухо, как из-под одеяла. — Извини, не подошёл, так как был занят с родителями Олега. Сама понимаешь, приходилось им помогать и поддерживать.

— Я не в обиде. — Инна зябко повела плечами. — Скажи, ты знаешь что-нибудь про ту девушку, которую Олег сбил на машине?

— Кто тебе проболтался? — Его тон стал резким и колким.

— Знаю, и всё. Какая разница?

Она услышала, как Павел зашуршал пачкой сигарет и щёлкнул зажигалкой.

— Ну, был такой случай. Теперь, сама понимаешь, дело прошлое. Спросить не с кого.

— А девушка? Что с ней?

— Понятия не имею. С этим разбирались мама Олега и юрист фирмы. Могу лишь сказать, что иск девица не подавала.

— Паша, я тебя очень прошу, дай мне её адрес.

— Это ещё зачем?

— Надо, — с нажимом потребовала Инна и для верности припугнула: — Если не дашь, я всё равно узнаю. Схожу к вашему юристу, буду звонить Марине Евгеньевне.

— А вот её не трогай! — на высокой ноте взвизгнул Павел, и Инна в очередной раз удивилась, почему он так боится Марины Евгеньевны. Правда, Олег как-то сказал, что Паша метит в первые замы отца, поэтому старается стать в семье незаменимым. Теперь, когда Олега нет в живых, он сумеет воплотить свой план в действительность.

Само собой, Паша соврал, что понятия не имеет про девушку, потому что несколькими минутами позже в смартфон пришло короткое сообщение с адресом.

* * *

— Инночка, третий день не могу до тебя дозвониться. То занято, то ты не отвечаешь. — Мамин голос источал напор и оптимизм. — Как у вас погода? У нас весна во всю мощь. Мы с Йораном съездили погулять в Стокгольм, хотя на пароме изрядно помотало. Ветры ещё большие. Там на пароме я услышала про взрыв в петербургском метро. Какой ужас! Хорошо, что ты не пользуешься общественным транспортом, иначе я бы с ума сошла от беспокойства.

Инна включила громкую связь и положила телефон на диван рядом с собой. Обхватив руками колени, она мечтала оказаться в вакууме, без звуков, без запахов и без мыслей, тёмным клубком ворочавшихся в голове.

— Представляешь, в Стокгольме встретила свою однокурсницу из института. Тридцать лет не виделись, хотя жили рядом, и надо же, где встретились! Она была такая тощая, что её поддразнивали воблиной, а теперь стала толстая как бочка. Мы с ней гуляли по Гамластану и вспоминали, как в нищие студенческие годы покупали одну бутылку молока на троих.

— Мама, Олег погиб.

Мама запнулась на полуслове:

— Не может быть! Как?

— Несчастный случай в бассейне.

Инна чувствовала, что говорит вязко и медленно, но по-другому не получалось.

— Инна, я немедленно к тебе еду. Сколько сейчас? Три часа? — Мама порывисто вздохнула. — Два часа на дорогу до Выборга, потом пару часов до Питера. Ну вот, к восьми успею.

— Мамочка, пожалуйста! Я тебя очень прошу! Умоляю, не приезжай! Я хочу побыть одна.

Она выключила телефон и натянула на голову плед, словно пушистая ткань имела способность отгородить, погасить новую волну горя.

Близ уездного города Успенска, 1893 год

В тишине кабинета хорошо думалось. Марфа любила рабочие часы с аккуратными стопками документов на зелёном сукне письменного стола и запахом типографской краски от свежей прессы, доставленной к утреннему чаю из города.

«Новым управляющим Министерства путей сообщения назначен Сергей Юльевич Витте».

— Это хорошо. Его рекомендуют как дельного человека. Наши акции будут расти. — Марфа отложила газету и взглянула на Коломыйкина. Он вымученно улыбнулся, собирая на лбу складки пожелтевшей кожи. Марфа забеспокоилась: — Да ты здоров ли, Архип Иванович? Может, тебе на воды съездить?

Коломыйкин опустил голову и перебрал звенья золотой цепочки на часах в кармане жилета.