Круг почёта (ЛП)

Хотя на самом деле она любила мисс К. Такую строгую! Любила и других девчонок, которые у нее занимались. И одноклассниц. Любила их. Все были такими милыми. Плюс одноклассников. Плюс учителей. Все они вкалывали по полной. На самом деле она любила весь свой город. И этот прелестный магазин с его нескончаемым салатом. И пастора Кэрол с её уж очень огромной задницей! И пухлого почтальона, который размахивал своими конвертами. Когда-то это был фабричный городок. С ума сойти, да? Разве можно себе такое представить?

Ещё она любила свой дом. На другой стороне ручья стояла Русская церковь. Такая национальная! Этот луковый купол неясно вырисовывался у неё в окне ещё тогда, когда она носила костюм Винни-Пуха. Ещё она любила Глэдсонг-Драйв. Каждый дом там был выстроен в стиле Карона-дель-Мар[3]. Это было удивительно! Если у кого-то на Глэдсонге живёт друг, то можно без труда определить, где что находится у него или у неё дома.

Jeté, jeté, rond de jambe.

Pas de bourrée[4].

От хорошего настроения делаешь кувырок вперёд, прыгаешь на ноги, целуешь фотографию мамы и папы, взятую у Пенни из задника её «Стоун эйджс»[5], — а ты там тоже есть, милая такая кроха {поцелуй} с огромным бантом на голове.

Иногда в минуты радости, подобно этой, она представляла себе дрожащего в лесу оленёнка.

Где твоя мама, малыш?

Я не знаю, отвечал он голосом младшей сестры Хизер — Бекки.

Ты напуган? спросила она. Ты голоден? Ты хочешь, чтобы я подержала тебя у себя?

Хочу, сказал оленёнок.

Сюда тут же пришёл охотник, таща мать оленёнка за рога. Её кишки были полностью выпотрошены. О да, это было прекрасно! Она закрыла оленёнку глаза, Тебе нечем заняться, охотник, кроме как вселять ужас и убивать мать этого малыша? И всё же ты не похож на плохого человека.

Мою мать убили? сказал малыш голосом Бекки.

Нет, нет, сказала она. Этот господин уже уходит.

Охотник, очарованный её красотой, приподнял, а точнее, снял свою шапку и, встав на одно колено, сказал, Если бы я мог вернуть этой оленихе жизнь, я бы так и сделал в надежде, что ты одаришь морщины лба моего одним своим нежным поцелуем.

Ну давай, сказала она. Только в знак покаяния не ешь её. Положи её в клеверном поле, усыпь розами. И пусть хор поведает тихо об её подлой и ужасной кончине.

Положить кого? спросил оленёнок.

Никого, сказала она. Не бери в голову. И перестань задавать так много вопросов.

Pas de chat, pas de chat.

Changement, changement.