Круг Раскрывается: Разбитое Стекло

Кис закончил работать, прибрался в мастерской и сказал А́нтону, что тот может продавать шары. Наконец он, Трис, Глаки, Медвежонок и Чайм отправились в Капик.

‑ Как идут дела? ‑ спросил он у охранника окружных ворот.

‑ Не очень, ‑ с отвращением ответил тот. ‑ Яскедаси напуганы. Некоторые из них уезжают. И гостей тоже поубавилось. Полагаю, они считают, что безумец может принять их за кого-то из нас.

‑ Насколько снизился приток клиентов? ‑ поинтересовался Кис.

‑ На четверть, ‑ ответил стражник.

Кис поморщился, проходя через ворота:

‑ Это ударит по всем, ‑ сказал он Трис. ‑ Мы должны его поймать.

Трис подняла на него взгляд и увидела вспышку молнии в его глазах.

‑ Кис, успокойся, ‑ приказала она. ‑ Дыши и считай. Ты искришься.

‑ Чего-чего? ‑ спросил он. ‑ Где?

Трис указала на его глаза.

‑ Ох, ‑ робко произнёс Кис.

Молния исчезла из его глаз.

‑ Раньше такого не случалось, ‑ указал он, дыша медленно и осторожно.

‑ Но молния нашла в тебе путь, который ей нравится, так что она будет и дальше по нему течь. Тебе придётся научиться контролировать свой темперамент, ‑ твёрдо сказала Трис.

Он неожиданно ухмыльнулся, глядя на неё:

‑ И ты меня этому научишь?

Хоть он и знал, что она держала даже самые глубинные свои чувства в узде, он также получил от неё достаточно нагоняев, чтобы счесть эту мысль забавной.

Трис выпрямилась:

‑ Я могу выходить из себя потому, что моя сила — под контролем, ‑ сказала она наичопорнейшим своим голосом.

Вернувшись к своему обычному, сухому голосу, она добавила:

‑ И даётся мне это с трудом.

У Фэрузы Занта, Поппи, Фэруза и четыре музыканта сидели во дворе, беседуя. Кис ушёл в свою комнату. Трис и Чайм устроились на лестнице, наблюдая за тем, как Глаки и Медвежонок разминали ноги, играя в догонялки.

Поппи расчёсывала длинные золотые волосы Занты, та расслабилась и начала мурлыкать себе под нос, а затем и запела благозвучным сопрано. Поппи присоединилась к ней, вторя мелодии более низким голосом. Сверху зазвучала наморнская балака, похожая на лютню, но жалостливее и острее: на ней играл Кис, спускаясь вниз по ступеням. Фэруза и один из мужчин принесли обычные лютни и заиграли. Один из музыкантов принёс блок-флейту, второй — деревянную свирель, а четвёртый подпевал глубоким басом и аккомпанировал на арфе. Одна песня сменялась другой, так же естественно, как вечерний ветерок тёк по галереям вокруг двора.

Трис никак не ожидала увидеть что-то подобное в Капике, что-то вроде вечеров, когда её названные матери, сёстры и брат сидели вместе в главной комнате их коттеджа, работали над своими проектами и пели, говорили или рассказывали истории, а из окон доносились звуки Спирального Круга.

Пока Трис смотрела на музыкантов, в потоках воздуха появились искры. Она подумала, что искры могут быть частью изображения, но когда она постаралась их разглядеть, они исчезли. Наконец она сдалась, расслабилась и отдалась на волю музыки.

Их группа распалась, когда удлиннились тени. Всем кроме Фэрузы, Киса и Глаки нужно было идти работать. Видя, что Трис не собирается двигаться с места, Кис взял Глаки и Медвежонка с собой в скоди на Улице Лотоса, чтобы купить ужин.

Глава 12

Тем вечером они втроём поужинали в комнате Яли, помыли посуду и уселись за вечерние уроки. Кис вчитывался в книгу по магии стекла, которую Трис одолжила в Хескалифосе. Трис продолжала читать «Путь Ветров». Когда она поймала Кислуна на том, что он зевал, она послала его спать. Глаки уже спала — она лишь едва шелохнулась, когда Трис переодела её и уложила в кровать. Медвежонок свернулся рядом с ребёнком. Трис подремала, вымотавшись за день, но проснулась незадолго до того, как часы пробили полночь, смесь силы молнии и приливов в её венах шла на убыль, но всё ещё бодрила. Её магия сообщила ей, что до зари ещё оставался не один час, но спать ей больше не хотелось.

Она сходила к Фэрузе и заключила ту же сделку, что и предыдущей ночью, что та посидит с Глаки. Она едва доверяла Фэрузе, но Кису нужно было отдохнуть. Оставив Фэрузу присматривать за Глаки и за её искрившейся молниями плате, Трис пошла в Капик. Чайм снова ехала у неё на спине, не меньше самой Трис очарованная переменой обстановки внутри округа.

Этой ночью шёл фестиваль, во время которого яскедаси одевались бабочками, с огромными крыльями из марли и бамбука, расписанными разнообразными узорами. Они шествовали по ручьями и островкам под трели флейт и серебряный звон колокольчиков и ручных кимвалов. Гости и другие яскедаси осыпали их конфетти, танцуя вокруг бабочек.