Круг Земной

– Вот теперь волосы и борода у него такие, какие были, когда он скончался. Я отстриг ровно столько, насколько они отросли.

Альвива говорит:

– Я поверю, что эти волосы – святые мощи, только если они не сгорят в огне. Мы ведь часто видели, как хорошо сохраняются волосы у людей, которые пролежали в земле и дольше, чем этот человек.

Епископ велел зажечь огонь в кадиле, освятил его и положил туда ладан. Затем он положил в огонь волосы Олава конунга. Когда весь ладан сгорел, епископ вынул из огня волосы. Они были невредимы. Епископ показал их конунгу и другим знатным людям. Тогда Альвива сказала, пусть положат волосы в неосвященный огонь. Но Эйнар Брюхотряс велел ей замолчать и стал поносить ее. Тогда епископ с согласия конунга и по решению всего народа объявил, что Олав конунг – святой. Затем гроб с телом конунга внесли в церковь Клеменса и поставили над алтарем. Гроб обернули шелковой тканью, а сверху покрыли дорогими коврами. Вскоре много всяких чудес произошло от мощей Олава конунга.

CCXLV

Из песчаного холма, где был сначала похоронен Олав конунг, забил чудесный родник. Водой из этого источника многие излечились от своих недугов. Этот источник огородили, и воду из него бережно охраняют с тех пор. Сначала там построили часовню, а на том месте, где лежало тело конунга, поставили алтарь. Теперь на этом месте стоит церковь Христа. На том месте, где была могила конунга, Эйстейн архиепископ велел поставить главный алтарь, когда он построил огромный собор, который и теперь стоит. На этом же месте был главный алтарь и в старой церкви Христа. Говорят, что на месте той хижины, где тело конунга оставили на ночь, теперь стоит церковь Олава. А то место, куда мощи конунга перенесли с корабля, называется Склоном Олава, теперь это место – прямо в середине города.

Епископ радел о святых останках Олава конунга. Он стриг ему волосы и ногти, ибо они росли так, будто конунг еще продолжал жить в этом мире. Сигват Скальд говорит так:

Солгу ль? У Олава
Власы, как у вяза
Стрел[665]

живого –  славлюРосли – княжье войско.
Досель не истлела
Прядь, что в Гардах – светел
Был челом он – болесть
Сняла с Вальдамара  [666].

Торарин Славослов сочинил песнь о Свейне, сыне Альвивы. Она называется Песнь о Тиши на Море, в ней есть такие висы:

Днесь престол
Он поставил,
Страж держав,
Свой в Трандхейме.
И навсегда
Господином
Выти сей
Свеян пребудет.
Где допреж
Правил Олав,
Да отошел
В предел небесный,
И стал теперь,
Всякий знает,
Он нетлен,
Всевластитель.
Путь прямой
Был уготован
На небеса
Харальда сыну,
Прежде чем стол
Взял властитель.
Будто жив,
Там лежит он,
Телом свят,
Вождь пресветлый,
И растут
Непрестанно
Власы над челом
Его и ногти.
И сам собой
C поднебесья
Льется звон
Многогласный.
Там всякий день
Слышат люди
Колокола
Над княжьим ложем.
Там всегда
Христу в угоду
Над алтарем
Горят свечи,
Ибо князь
Олав при жизни
Душу спас
Свою, безгрешный.
Ищет люд
Исцеленья
Там, где свят
Вождь почиет,
Всяк слепой
И безъязыкий
Там станет зряч
И речь обрящет.
Олава ты
Проси, чтоб отдал —
Он Богу люб —
Тебе свой одаль.
Ведь получил
Для человеков
От Бога он
Всякое благо.
Когда к столпу
Святой веры
Ты мольбы
Обращаешь.

Торарин Славослов был тогда со Свейном конунгом и видел и слышал эти чудеса святого Олава конунга. Люди слышали, как над его святыми останками небесные силы издавали звуки, подобные звону колоколов, свечи зажигались сами над алтарем от небесного огня. Торарин говорит, что к святому Олаву конунгу приходило множество всякого народу – хромые, слепые или страдающие другими немощами – и все уходили от него исцеленными. Он не рассказывает подробностей, а говорит только, что, должно быть, бесчисленное множество людей излечилось благодаря первым чудесам святого Олава конунга. Но самые большие чудеса Олава конунга, о которых потом больше всего было написано и рассказано, свершились позднее.

CCXLVI

Люди, на которых можно положиться, говорят, что Олав Святой был конунгом в Норвегии пятнадцать лет после того, как Свейн ярл уехал из страны. Но еще за год до этого жители Упплёнда провозгласили его конунгом. Сигват Скальд говорит так: