– Это мои любимые серьги, подаренные мне мужем в безумный год нашей любви, – объяснила Софья Николаевна. – Только подаренные мужчиной драгоценности делают тебя сильнее, купленные тобой – это лишь красивое украшение. Тем более что фамильные драгоценности несут энергию рода. Они помогут тебе почувствовать себя неотразимой. Рубин – камень, символизирующий власть любовницы. Надеюсь, что очень скоро ты получишь в дар от влюбленного мужчины огромный рубин, которым ты украсишь свой обруч. А пока я покажу тебе древний ритуал со свечой – он поможет тебе настроиться на нужное состояние. Именно состоянием ты зажигаешь мужчину.
Тетушка взяла меня за руку и повела в будуар. По всей комнате были расставлены зажженные красные свечи.
– Именно огонь наполняет нас женской энергией, – продолжала тетушка. – Когда в женщине горит огонь, она освещает все вокруг, а ее свет притягивает мужчин.
Повторив слова ритуала, я действительно почувствовала, что меня охватила мелкая дрожь предвкушения страсти. Словно тысячи огоньков разлились по всему телу – глаза заблестели, слегка порочная улыбка тронула губы, и хриплым от желания голосом я произнесла:
– Я чувствую, что готова поехать на встречу с судьбой.
– Я готова к встрече с судьбой, – сказала я своему отражению, глядя в зеркало и все еще держа красную свечу. Новый красный костюм сидел превосходно. После ритуала со свечой я чувствовала легкое возбуждение и в то же время уверенность.
За прошедший месяц я знакомилась везде – в кафе, на улице, в магазине. И если первые знакомства мне давались с трудом, я все время забывала то про кивок, то про прикосновение, часто не могла сообразить, что сказать, то через месяц количество полученных визиток приближалось к двадцати. Сколько новых возможностей, полезных связей, просто интересных людей!
И вот наконец наступил сентябрь и новый учебный год в бизнес-школе. Я пообещала встретить Матвея в аэропорту. Сев в машину, я всю дорогу сжимала интимные мышцы. Войдя в здание аэропорта, я не осталась незамеченной в своем красном костюме, с раскрасневшимися щеками и алыми влажными губами (все-таки блеск для губ – гениальное изобретение).
Когда Матвей вышел и увидел меня, единственное, что он смог произнести:
– Неужели это ты?
– Неужели это вы? – с изумление произнес Марк, глядя на меня, как на привидение. Происходящее на балу я помню словно в тумане. Когда мы с тетушкой вошли в освещенный зал, я не сразу увидела Марка среди большого количества людей, а увидев – запаниковала.
Тетушка, почувствовав мое состояние, тут же ободряюще произнесла:
– Посмотри на него и вложи в свой взгляд все ожидание, все томление этих месяцев. И когда он, почувствовав твой взгляд, посмотрит на тебя, как бы нехотя отведи глаза и вновь посмотри, словно подтверждая: «Да, да, я смотрю на вас».
Я смотрела на Марка, мысленно представляя, как мы сливаемся в страстном поцелуе. Поймав мой взгляд, он заволновался. Казалось, он меня еще не узнал. Я улыбнулась самой очаровательной улыбкой и кивнула.
– А что теперь? – обратилась я к тетушке.
– О, я вижу своих знакомых! Сейчас я представлю тебя им, и пока ты будешь с ними разговаривать, продолжай бросать на него взгляды.
Я последовала тетушкиному совету и, оживленно болтая с ее друзьями, иногда посылала улыбки в сторону Марка.
– Я отойду попудрить носик, – сказала тетушка, когда мы остались одни. – Не скучай! – И она упорхнула в туалет. Я с удовольствием наблюдала за вальсирующими парами, когда, почувствовав чье-то присутствие и решив, что вернулась Софья Николаевна, обернулась и застыла, увидев Марка.
– Неужели это вы? – были первые слова, которые я услышала. – Вы изменились, но я не могу понять, в чем именно! Мне бы хотелось узнать про вас побольше. Где я вас могу найти?
Я уже почти назвала адрес, но, вспомнив наставления тетушки, лишь улыбнулась в ответ.
– Пусть это останется моим маленьким секретом, – ответила я, боясь, что больше никогда не увижу Марка, что он сочтет мои слова вежливым отказом. Но, как и говорила тетушка, трудности лишь распаляют мужчину, и Марк снова бросился в атаку:
– Когда мне будет позволено навестить вас?
Я молчала, думая, что ответить. Я хотела этой встречи больше всего на свете и вот стояла, растерявшись. И тут я услышала голос тетушки: