Читаем Круги ада. Восставшие миры полностью

Маккормак впечатал имя и лицо заместителя начальника тюрьмы в свою память так же прочно, как он впечатывал каждого, кто участвовал в его аресте. Кто знает, может быть, наступит день, когда…

Так что же случилось на самом верху? Маккормак не знал. Вне Эйниса он никогда не соприкасался с системой гражданских преступлений и наказаний. Во Флоте сами следили за своими преступлениями. То, что его послали сюда, было ударом, смягчаемым только тем обстоятельством, что, по всей вероятности, это было вызвано необходимостью держать его подальше от братства офицеров, которое могло бы попытаться помочь ему. Маккормак догадался, что Снелунд заменил прежнего заместителя начальника тюрьмы своим фаворитом или взяточником — как он делал со многими другими официальными лицами с тех пор, как стал губернатором этого сектора космоса, — и что вновь испеченный начальник рассматривал свой новый пост как синекуру.

Во всяком случае, адмирала заставили сменить форму на серую робу, но позволили переодеться без свидетелей. Его доставили в одиночную камеру, которая, несмотря на отсутствие украшений и роскоши, была размеров, достаточных для мерного хождения, и со всем необходимым для отдыха и соблюдения гигиены. На потолке находился аудиовизуальный сканер, но он был расположен так, что сразу бросался в глаза, и никто не наблюдал за адмиралом, когда он занавешивал койку, готовясь ко сну. Он не видел никого из живых существ, не слышал никаких голосов, но приемлемая еда и чистая одежда поступали к нему через раздаточный шлюз, и в его камере был мусоропровод для остатков еды и мелкого мусора. Кроме этого, у него был видеопорт.

Не видя этого солнца, этих планет, звездных скоплений, морозной россыпи Млечного Пути и туманного мерцания смежных галактик, он бы давно сломался — истерически молотил бы в дверь камеры, моля об освобождении, признавался бы неизвестно в чем, целовал бы руки своим стражникам до тех пор, пока здешние медики честно не сообщили бы на Землю властям предержащим, что они не обнаружили у него никаких следов пыток или зондирования мозга. Это была бы не потеря чувствительности ко всему окружающему, которая могла бы уничтожить его волю за такое короткое время, но бесконечное возвращение мыслей о Кэтрин, всевозможные догадки о том, как много времени прошло с тех пор, как она также попала под воздействие Аарона Снелунда. Маккормак допускал в себе мгновения слабости. Это было то, чего он не особенно стыдился.

Тогда почему же губернатор не приказал, чтобы его поместили в глухую камеру? Недосмотр, вероятно, был вызван тем, что он был занят более важными делами. Или, может быть, полностью погрузившись в свои собственные мысли, Снелунд не догадывался, что другой мужчина может любить свою жену больше жизни.

Конечно, по мере того как однообразно проходили день за днем (с неизменным холодным светом люминесцентных ламп), он неизбежно начинал удивляться, почему ничего особенного не происходило. Если наблюдатели Снелунда сообщили ему о действительном положении дел, то он, без сомнения, издаст распоряжение о перемещении Маккормака в другое помещение. Но агенты, служащие в частях охраны на маленькой искусственной луне, были скромными ребятами. Они, как правило, не сообщали непосредственно губернатору сектора, вице-королю Его Величества и о-о-ч-чень хорошему его другу, через приблизительно 50 000 кубических световых лет пространства, окружающего Альфа Крукис, об обстоятельствах на месте. Нет, они не сообщат даже теперь, когда дело касается адмирала флота, ранее ответственного за оборону всего этого сектора владений Империи. Нижние чины сообщат по своим административным линиям, сообщения будут посланы по общепринятым каналам.

Думал ли кто-нибудь о том, что его дело может быть — нет, не потеряно — но положено под сукно, затеряно среди обилия документов в результате забывчивости тех, кто их регистрирует? Маккормак вздохнул. Непрекращающийся шепот вентиляции перекрывал более громкий шум, создаваемый стуком его ботинок по металлу. Как долго продлится эта оттяжка с документами?

Он не знал орбиты спутника. Тем не менее он мог оценить угловой диаметр Линатавра довольно точно. Он помнил приблизительные размеры и массу. По этим данным он мог вычислить радиус-вектор и, таким образом, получить период. Не очень легко, применяя законы Кеплера, производить вычисления в голове, но чем же еще здесь можно было заниматься? Результат вычислений более или менее подтвердил его догадку, что его кормят три раза в 24 часа. Он не мог вспомнить точно, сколько раз его кормили, пока не начал отмечать часы узелками на шпагате. Десять? Пятнадцать? Что-то около этого. Теперь надо добавить 37 отметок, которые лежали перед ним. Получится от 40 до 50 космических часов; или от 13 до 16 земных дней; или от 15 до 20 суток Эйниса.

Перейти на страницу:

Все книги серии Андерсон, Пол. Сборники

Похожие книги

На границе империй #03
На границе империй #03

Центральная база командования восьмого флота империи Аратан. Командующий флотом вызвал к себе руководителя отдела, занимающегося кадровыми вопросами флота.— Илона, объясни мне, что всё это значит? Я открыл досье Алекса Мерфа, а в нём написано, цитирую: «Характер стойкий, нордический. Холост. В связях, порочащих его, замечен не был. Беспощаден к врагам империи.» Что означает «стойкий, нордический»? Почему не был замечен, когда даже мне известно, что был?— Это означает, что начальнику СБ не стоило давать разрешения на некоторые специализированные базы. Подозреваю, что он так надо мной издевается из-за содержимого его настоящего досье.— Тогда где его настоящее досье?— Вот оно. Только не показывайте его искину.— Почему?— Он обучил искин станции ругаться на непонятном языке, и теперь он всех посылает, сразу как его видит.— Очень интересно. И куда посылает?— Наши шифровальщики с большим энтузиазмом работают над этим вопросом.

INDIGO

Фантастика / Космическая фантастика / Попаданцы