Круги Данте

Данте взял листок и из уважения к юноше спрятал, не прочитав, не попытавшись даже развернуть. Франческо сделал своим людям знак приблизиться. Они помогли поэту сесть в седло, а он, смущенный, был не в состоянии что-либо сказать. Стоя рядом с лошадью, как при обычном расставании, Франческо произнес:

― Удачи, поэт!

Потом его лицо совершенно изменилось, стало необычным: Данте увидел широкую улыбку, открытую и приятную, которая изменила это суровое лицо, сделав Франческо похожим на ребенка. Перед поэтом стоял тот веселый и доверчивый парень, которым он был, наверное, за несколько дней до того, как узнал, что изгнан из родного города. Два его спутника пришпорили лошадей и выскочили под дождь не слишком быстрой рысью. Когда Данте повернулся, Франческо де Каффарелли уже исчез, и сама Флоренция исчезала, расплываясь в воздухе под сильным дождем.

Глава 59

Улыбка Франческо сопровождала Данте в течение всего обратного пути. Эта поездка не была похожа на те опасные дни сентября и октября, когда он был принужден вернуться во Флоренцию. Теперь он не был узником, не знающим своей судьбы, не было предосторожностей и ограничений. Они скакали на хороших лошадях, останавливались на постоялых дворах и трактирах более достойных, а кроме того, пользовались всеми благами свободы, что делало путешествие совершенно другим. С Микелоццо он перекинулся несколькими фразами. Вблизи этого человека поэт чувствовал себя в безопасности. Впрочем, большая часть поездки прошла в молчании, потому что у Данте накопились вопросы, о которых он должен был поразмышлять и которые оказалось сложно между собой связать. Они выехали из Флоренции так же тайно, как в прошлый раз въезжали, убедив стражников у ворот городской стены Санта Кроче с помощью того средства, которое открывало столько дверей в Италии, ― с помощью денег.

Скоро они оставили Флоренцию позади, и, хотя поэт был почти уверен, что больше сюда не вернется, он не повернулся, чтобы посмотреть на город. Он представлял, что с ней произошло то же, что с Франческо. Все испарилось. В сущности, они были не чем иным, как образами, которые отложились в памяти. После того как они проскакали много миль, путешественники решили дать отдых лошадям около ручья, который попался им на пути. Данте в одиночестве прислонился спиной к дереву, закрыл глаза и представил себе Франческо. Он вспомнил его последние слова и стал искать тот таинственный подарок, сложенный вдвое лист, на котором были написанные его скромным другом слова. Он развернул лист, пожелтевший от времени, и увидел несколько строк на тосканском наречии. Почерк был почти детским и несформированным, несколько букв были прописаны неотчетливо, потому что, по-видимому, перо было плохо заточено. Отрывок некоей поэмы, как понял Данте, хотя промахи в технике и стиле выдавали руку наивного ученика, плохого поэта, обратившегося по воле Бога и обстоятельств к лирике. Но Данте увидел искренние переживания, в которых было много боли, печали и гнева, именно они становились основой творений и настоящих поэтов или успешных певцов движения dolce stil nuovo. Он читал и перечитывал эти строки:

Если вы не знаете боли во всех ее формах,
Если никогда не видели страдающего человека,
Посмотрите на меня, я плачу о возлюбленной
И страдаю, потому что даже наполовину
не похож на того,
Кто спустился в ад, чтобы снова
увидеть лицо своей дамы,
На того, кто принес в жертву семью и славу,
Чтобы бороться за возвращение
всего потерянного здесь, на родине.

Эти слова, которые, казалось бы, принадлежали побежденному человеку, в действительности были не чем иным, как выражением боли влюбленного мальчика, потерявшего свою первую и большую любовь. Это была игра в самоуничижение, откровенное признание в собственном бессилии. Здесь же была дань уважения и восхищения, абсолютного признания человека, которого звали Данте Алигьери. Было очевидно, что честный и обиженный судьбой Герардо де Кафферелли все-таки сумел заложить в своем отпрыске собственные представления о чести, несмотря на то что тот так упрямо не признавал этого. Желание Франческо познакомить Данте с этими строками, написанными много лет назад, было лучшим доказательством и выражением дружеских чувств, которые юноша испытывал к этому человеку, уверенному в том, что он потерял уважение, дружбу и понимание своих современников.