Круги Магистра

— Аль...— тихо сказал Вадим, опустился на колени и дотронулся до руки мальчика с той бесконечной нежностью, что взрывается смертным ударом.

Вадим перевязывал Аля, стягивал рану несвежей тельняшкой, разодранной в полосы, жалко морщился. Матрос хлопал стражников по бокам: искал припрятанное оружие. Странно, «черные шляпы» не сопротивлялись. Даже штуцер отдали сразу.

— Бенни,— Вадим поднялся с колен.— Я сейчас в госпиталь с мальчиком, а ты Винтика домой... Ты прости...— улыбнулся беспомощно и слабо.

«Ну вот, плачешь. Ты же большой, не надо...» Помрачнело кругом. В небе под белой пеленой плыли неровные сизые клубки.

— Так это твой...— произнес Бенни.

— Мой... Аль...

Вадим коротко вздохнул. Потом почистил руки сухой землей, вытер о траву, весь был вымазан в мазуте.

— А этих куда? — Угрюмый Бенни ткнул в сторону стражников стволом штуцера. По латуни прошел длинный отблеск.

— К дьяволу, в Ратушу...— Вадим взял на руки легкое тело Аля.

Бенни посмотрел на стражников.

Кен Виталь скривился, даже глядел в другую сторону. Но вдруг резко обернулся:

— Магистр?!

Вадим вздрогнул спиной, не сказал ни слова.

— В Ратушу,— повторил он так, будто под языком сидела ледышка.— Но вначале мальчика домой.

Они поднимались к городу. Солнце медленно волокло по высокой дымке стальной жаркий просвет. Между пальцев Вадима через повязку сочилась и падала в теплую пыль, скатывала темные шарики кровь Аля.

Отсюда уже видно было весь Восточный Форт, выдвинувший острый угол к Городскому шоссе, а главной полукруглой стеной с откосами обращенный в залив.

— Флаг Директории... Нарушают стражники,— прошептал Вадим.

Двинулись, раскрываясь, ворота, пропустили наружу два желто-серых военных грузовика, в кузовах покачивались черные шляпы, коротко посвечивали эмблемы Директории.

День обманул, колосок обманул. Солнце и разогретые камни, разлегшиеся вдоль тропы, жгли и выворачивали наизнанку чудо утра, а кровь все пускала по тропинке темные горошины. Кровь выходит вместе с жизнью! И ничего нельзя сделать.

— Он умрет? — сипло спросил Винтик.

Вадим встал и жмурился несколько мгновений, как будто вдруг ослеп, рот у него приоткрылся, дрогнули губы. Кен Виталь, шагавший — глаза в землю, налетел на него, свалилась шляпа, и стражник неловко скорчился над нею.

— Стой! — Крик резкий, как выстрел.

Опять люди с оружием, без формы, но с угольниками, нашитыми на рукава пиджаков. «Сколько можно на этой бедной земле»,— пробормотал Вадим.

— Гражданская гвардия,— представился высокий, неимоверно тощий темнолицый человек.

— Не знаю таких,— устало сказал Вадим.

— Узнаете,— безразлично пожал плечами высокий.— Кого задержали?

— По законам города, ведем в Ратушу преступников, пытавшихся убить мальчика.

— Вы обязаны отпустить нас! Этот мальчишка сам преступник, он подбивал к мятежу Королевскую юнггвардию и пытался взорвать дворцовый арсенал! — сорвался на визг Кен Виталь.

— Ого,— по лицу высокого потянулась улыбка, нехорошая, кривая. Он мотнул головой в сторону своих, те разом вскинули новенькие штуцера.

«Папа говорил, что в городе нет оружия, а эти...»

— Мальчишку в госпиталь, стражников в Ратушу, а этих,— он показал длинным обкуренным пальцем на Вадима и Бенни,— в штаб Гражданской гвардии, быстро! — Потом прошагал своими по-дурацки длинными ногами к Винтику.— Вас, уважаемый Виннет Нэль Норра, мы сопроводим домой.

«Вот это да!» Но в мягком, почти бархатном голосе, как жало, сквозила ненависть. Винтик чувствовал: еще немного, и он просто упадет. Вадим понял.

— Инэ, мальчик, иди домой, видишь, не получилось у нас с тобой сегодня, ничего страшного, разберутся...

Только сам не верил, и Винтик не поверил. Он оглянулся, по ребристому металлу гавани неровно, толчками, двигался ялик. «Ну ладно, я... сейчас».

— Вы не нужны мне,— сказал мальчик надменно. «Вадик, сообрази, пойми, пожалуйста». Вадим горестно хмыкнул, помотал головой.

Винтик повернулся, на негнущихся ногах побрел опять вниз, стараясь не смотреть по сторонам, а как посмотришь, вспоминалась утренняя дорога и страшное предательство летнего дня. Вот так: иди — руки в карманы, а в карманах кулаки. Сжимай до хруста пальцы, сам сожмись в кулаки — ни слезинки, ни к чему этим видеть твои слезы. А там — старый пирс, который даже не пирс, а гнилые деревянные сваи да дощатый настил. Там — ялик из слободы. И...

Рыжий мальчишка ехидно препирался с перевозчиком.

— Да-а-аня!

Оказывается, когда идет дождь, совсем не плохо. За стеной легонько шуршит, скребется вода, шепчет волна в гавани. И твои тревоги смягчаются, отступают.

— ...А Бассас говорит, какого черта на Башню влезли. Те не отвечают, пулемет ставят. Ну, он бороду вперед, да как пошел кулаками, так у них только пятки над балконом сверкнули, а там как-никак сотня футов...— Даня прервался, смущенно глянул на Винтика. — Инэ, ну хочешь, я тебе волчонка подарю? Славный такой, в степи нашли. Или дракончика? Помнишь, Маришка склеивала?

Винтик помолчал.

— Я ждал, а ты не приходил. Вадик забежит на минутку, и опять нет его...