Круги на воде

– Ответил. Тебя искал. Ангелина привела по запаху твоему. Жаль только поздновато слегка. Ладно, поехали, у нас куча дел, – сказал Миша и пошел к машине.

– Дурдом какой-то, – буркнул Антон и потопал следом.

Хлопнув дверью «Гурхалана», он тщетно силился понять непонятное. Миша тем временем развернулся и двинулся к трассе, тарахтя разбитым мотором.

– Что происходит, а? Кто эта собака? То есть Ангелина. Ты кто такой, если не знаешь я это или не я? – сыпал вопросами Антон, когда Миша вырулил на асфальт и разогнал автомобиль.

– Тебе по порядку? – устало выдохнул водитель, не отрываясь от дороги.

– Хоть как. Главное ответь мне.

– А ты всё мне рассказал о Вике? Она нормально выглядела?

– Поначалу да. А вот потом, когда шар тот из багажника достал, она слегка изменилась.

– Жезл, – поправил Миша, сворачивая в сторону города.

– Да какая разница, – бросил Антон, пытаясь разглядеть указатель на дороге.

– Чего потерял?

– Здесь знак был. «Ведьмино».

Миша захохотал, хлопая себя по ноге и срываясь на истерический смех. Минуты через три он успокоился и вытер глаза от слез, накатившихся во время хохота.

– Жестко она тебя, ничего не скажешь, – выдавил он.

– Миш. Хватит, а. Я ничего не понимаю из того, что происходит. И сдается мне, что ты точно что-то знаешь, но не хочешь говорить.

– Не, не хочу, а не могу. Ты должен сам, я лишь тебе в помощь.

– Ну, так помоги мне! Объясни, что происходит! Жезлы, собаки, ведьмины, машина, номер в ящике…

– Какой номер? – оживился Миша, перебив товарища.

– Телефона, в конверте. В почтовом ящике нашёл, – вспомнил Антон и нахмурился.

– Звонил?

– Нет. Вика позвонила, а потом я забыл про него, – оправдывался Антон.

– Ну вот, есть с чего начать, – улыбнулся Миша и включил радио.

Магнитола осветилась синим дисплеем и из динамиков зазвучала уже знакомая песня о кругах на воде.

– Она меня со вчерашнего утра преследует, – устало выдохнул Антон, показав пальцем на магнитолу.

– Песня эта?

– Ага. Раз пятый уже слышу её, меньше чем за сутки.

– Хм. Надо подумать, – протянул Миша.

– Угу. Подумай, – бросил Антон и отвернулся в окно.

Темнота понемногу отступала, озаряя небо восходящим солнцем. Мимо пролетали кусты и мелкие деревца, которые выхватывал с темной ещё обочины свет фар.

– А ты зачем меня искал вообще? А Мишань? – вновь спросил Антон, посмотрев на водителя.

– Я не могу тебе ответить пока.

– О как. Серьезно? И давно ты стал таким таинственным?

Антон вдруг захохотал в голос, срываясь на истерический смех. Миша спокойно продолжал управлять своей машиной, не разделяя веселости пассажира.

Пару минут спустя Антон успокоился и выдохнув, спросил:

– Ну, а если серьезно, Миш?

– А я и не шутил. Давай вспоминай лучше. Это облегчит нам задачу.

– Чего вспоминать-то?

– Всё. И чем быстрее, тем лучше для нас обоих.

– Так. Пошутили и хватит. У меня машина в болоте. Мне ещё на работу сегодня.

– У тебя жезл забрали, а ты о машине переживаешь, – с досадой в голосе сказал Миша, и мигнул фарами встречному водителю, который слепил дальним светом.

Тот, не реагируя ни на что, пёр навстречу, словно атакуя в лобовую.

– Чего он творит-то! – закричал Миша, пытаясь уйти от столкновения вправо, но встречный автомобиль шел на таран.

Визг тормозов оглушил тусклый рассвет. Раздался страшный удар двух машин и через секунду всё стихло.

Глава 4 «Альбинос»

Жутко трещала голова, ныла нога тупой и тянущейся в бесконечность болью. Сознание отказывалось возвращаться, срываясь в пропасть безумия и унося разумные мысли на самое дно провала. Мимо проплывали планеты, затерянные в далеком космосе, мерцали звезды и казалось, их можно коснуться рукой, лишь сделать усилие и подняться. Но боль под ребрами с левой стороны, мешала шевельнуться, пронзая тело невидимым, острым лезвием. Подняв правую руку вверх, парень дотронулся до звездного купала над головой и тот поплыл кругами, растекаясь словно вода.

«Круги на воде», – звучало где-то в мозгу, туманно отражаясь от несуществующих стен: – «Круги на воде».

С трудом открыв глаза, Антон по—прежнему видел круги на куполе над головой, плывущие куда-то за грань обозреваемого слепым сознанием. Зрение вернулось не сразу. Потихоньку светлее становилось где-то вдалеке, за звездами, за пределами играющих яркими, необычными красками, планет. Затем все исчезло, в один миг превратившись в зеленую листву деревьев, сквозь которую пробивалось полуденное солнце.

Боль резко пронзила все тело, и Антон застонал, стиснув зубы и сжав кулаки. Он лежал на спине в лесу, где даже намека не было на загородную трассу. Попытка подняться ударила острой болью в ступне левой ноги. Антон привстал и осторожно подтянул джинсы до колена, обнажив опухшую, синеющую лодыжку.

– Твою мать, – выдохнул он и упал на землю, от чего в левом боку отдало жуткой болью. Голова продолжала гудеть, словно внутри кто-то бил в огромный колокол и останавливаться не собирался.

– Мишаня, – негромко позвал парень, но ответа не последовало.