Круги на воде

На глаза ее вдруг навернулись слезы, хотя она кляла себя за глупость и сентиментальность. Она подняла к нему лицо, и он поцеловал ее. Он слегка сжимал ее плечи, но после первого поцелуя все изменилось. Он крепко прижал ее к себе, ее сердце бешено колотилось, а может, это его сердце так сильно стучало у ее груди… Его поцелуи стали жесткими, яростными, он устремился к ней, как если бы это было последнее их свидание. Невероятно, но этот напор не испугал ее. Ее руки обхватили его за шею, и она крепче к нему прижалась. У нее было такое чувство, что они стоят вместе посреди ревущего смерча, но там, где они стоят, в самом его центре, спокойно. Только нельзя отпускать его. Она не должна отпускать Эдварда, никогда.

В конце концов именно он разнял ее руки и отстранился так же внезапно, как обнял ее.

— Я болван, — сказал он. — У меня нет никакого права… Прошу меня извинить, и давай забудем об этой сцене.

Ей показалось, что на первом слове голос его дрогнул, но, может быть, ей так показалось потому, что она сама дрожала. Конец этой тирады он произнес спокойно и твердо. Но не может же все на этом и кончиться, после того как они были так близки! Она отчаянно старалась взять себя в руки. Именно сейчас было важно, просто необходимо собрать все свое мужество и самообладание. И вдруг она оставила все попытки сохранить достойный вид. Увидев его глаза, полные беззащитности и боли, она забыла о переживаниях Сьюзен Вейн…

— Да, мы оба сглупили, — сказала она своим обычным голосом. — Просто ты напугал и себя и меня. Тебя не арестуют. Ты же не убивал, это сделал кто-то другой. Зачем тогда нужна полиция, если она не может определить, кто это сделал?

— Это риторический вопрос? Или я должен ответить?

Она лишь сказала:

— Надеюсь, они узнают, кто это сделал.

— Доверчивое дитя! Давай надеяться вместе — это поможет скоротать время. А сейчас нам надо убрать посуду и возвращаться к Эммелине, а то она почувствует, что что-то не так.

Глава 31

Сьюзен не пошла в гостиную. Накинув пальто, она вышла на улицу. Ей хотелось убежать, побыть в темноте и одиночестве. Если она пойдет в свою комнату, то разревется и будет рыдать, пока лицо не превратится бог знает во что, и Эдвард сразу все поймет. Но сидеть в гостиной с Эммелиной и ждать прихода полиции она тоже сейчас была не в состоянии.

Она прошла по аллее и в нерешительности остановилась: свернуть направо или налево? Немного постояв, она пошла в сторону деревни.

Ей хотелось побыть одной, но не хотелось чувствовать себя совсем уж одинокой… Сейчас она пройдется по деревенской улице, сквозь занавески на окошках домов будет пробиваться свет, будут доноситься звуки радио, шум хлопающих дверей, в темноте мимо нее будут проходить люди.

Она попыталась спокойно обдумать то, что произошло между ней и Эдвардом. Он не был влюблен в нее, с какой стати? Он любил ее так, как любят своих родных, собаку, кошку. Ему нравилось ее общество и то, что она живет рядом с ним. Он изголодался по ласке. Одиночество, несчастье и все то, что случилось в последние годы. Он набросился на нее, как голодные люди набрасываются на хлеб.

Только и всего, надо посмотреть правде в глаза, и хватит об этом… Если она хоть как-то может помочь ему, она сделает все. Она не приехала бы в Гриннингз, если бы не была уверена, что с любовью к нему покончено навсегда. Но как только его увидела, все вернулось назад с прежней силой.

Если бы он был счастлив, она сумела бы не выдать себя, все держать в себе. Но как можно спокойно смотреть, если человек умирает от голода? Не скажешь же: «Умирай, мне наплевать», и не пройдешь гордо мимо, нет, ты этого не сделаешь, если так любишь, что, когда он испытывает боль, кажется, будто это в твое сердце вонзили нож. После этого ужасного сравнения, которое было слишком точным, чтобы утешиться, Сьюзен сказала себе, что впадает в мелодраматические крайности. Ее всегда считали разумной, но сейчас ее хваленое благоразумие вконец ей отказало.

Между тем она подошла уже к магазину миссис Александер. Он был еще открыт. Миссис Александер не придерживалась строгого графика, она любила поболтать с людьми, отдыхающими после рабочего дня. Увидев освещенное окно, Сьюзен прозаично подумала, что неплохо было бы купить мармеладу к завтраку. Эммелина будет благодарна. Она повернула ручку и вошла.

Магазин был пуст, миссис Александер обрадовалась ей, и процедура покупки мармелада длилась не менее десяти минут.