Круги по воде

Ехали, как ей показалось, мучительно долго. На каждой остановке испуганно озиралась: вдруг он войдёт в салон? Улыбнётся пухлыми губами, закатит глаза и скажет:

– Ах вот ты где!

Раньше это забавляло, а сейчас – не до шуток.

Оказавшись на остановке, Инга поплотнее захлопнула ветровку (зонт благополучно забыла дома), насупилась и зашагала. Маршрут всего-то минут на десять, но успела промокнуть так, что хоть выжимай! До костей продрогла.

Когда Катюха дверь открыла, то даже ахнула, увидев подругу.

– Заходи скорее! – засуетилась она.

Даже ничего спрашивать не стала. Раз пришла на ночь глядя, да ещё под дождем – значит, так оно и надо. Хорошая она, Катюха!

– Извини, – замямлила Инга, – извини!

Ей и правда вдруг стало неловко, что она вот так свалилась на голову подруге. Даже на крохотную долю секунды возникла мысль, что ещё можно вернуться домой, если, конечно, повернётся прямо сейчас, побежит со всех ног по лужам, по тьме, на скаку запрыгнет в последний троллейбус. Эх!.. Но около дома ждёт он. От одной мысли о нём Ингу затрясло так, словно в легком пальтишке по лютому морозу пробежалась.

Но Катюха уже вытряхивала её из мокрой одежды прямо в коридоре – ветровка, блузка, джинсы.

Скомандовала:

– В ванну, живо! Сейчас я тебе сухое достану.

Хорошо, что есть Катюха. Понимающая, с собственной жилплощадью. Жила бы с роднёй, Инга вряд ли бы поехала к ней, даже несмотря на… В общем, хорошо, что есть Катюха. Здесь тепло, безопасно. Можно расслабиться.

Но расслабиться никак не удаётся. Инга нырнула в душ, до конца крутанула вентиль горячего крана, а всё равно холодно! Так она и стояла, обхватив плечи руками, рыдала. Страшно. Но мысли, текущие сквозь слезы, были ясными. Может, поступок её и безумный, но сейчас она не готова к встрече с ним.

Конечно, разъярится он не на шутку! Да и мало ли зачем он приехал! Кстати, а зачем он приехал? Знает?..

Знает ли!

Инга чуть не задохнулась от такой мысли. Сердце забилось часто-часто. «Знает, – ответила сама себе. – Иначе зачем вернулся. Не её же проведать?»

Действительно. Инга о нём вот уже два года ничего не слышала. А сейчас у них нет даже общих знакомых, так что и сказать-то некому. Инга методично разорвала все старые связи, чтобы никто не мог ей сказать: «А вот помнишь, ты с Горчаковым встречалась на первом курсе? Ну так вот…» Никаких «ну так вот» ей не нужно! Знали бы они… Никто не знает.

«А вдруг он сюда придёт?» – резанула мысль. «Нет, – тут же возразила сама себе. – Он про Катюху не знает, и говорить ему про неё некому. Не придёт».

Отпустило.

Инга выползла из душа, закутанная в махровое полотенце, переоделась – Катюха любезно приготовила ей футболку, шорты. Прошла на кухню. Не говоря ни слова, достала из холодильника водку.

– Ты чего, подруга? – удивилась Катюха: Инга водку не пила, считала не дамским напитком.

Но сейчас ситуация другая! Инга опрокинула в себя стопку, закашлялась.

– Ты хоть закусывай! – подсказала Катюха, полезла в холодильник. – А то ещё напьёшься, будешь буянить.

– Буду, – согласилась Инга. Опрокинула в себя вторую стопку.

Катюха достала колбаску, огурчики, участливо спросила:

– С родаками поссорилась?

Инга мотнула головой: нет.

– Кризис на личном фронте?

Инга снова мотнула головой: нет.

– Что тогда?

Инга налила третью стопку.

– Ты хоть скажи по-человечески, что случилось! – рассердилась Катюха. – А то сейчас свалишься под стол, а я умирай от любопытства.

Инга сжалась. Но вдруг решилась: «Скажу! Всё скажу! Не могу больше!»

«Нет! – тут же отрезала. – Нельзя. Это слишком опасно, даже сейчас слишком опасно. Всегда будет так…» Вдохнула. Выдохнула. И сказала:

– Человек один вернулся, который не должен был возвращаться. Никогда! Понимаешь?

– Нет, – честно призналась Катюха.

«Тебе не понять, – вдруг со злостью подумала Инга. – Каково это: жить в плену тайны. Самой ужасной, самой отвратительной из тех, которые вообще существуют! Каково это: жить, зная – понимая, осознавая – что ты хоть и невольно, но стал соучастником преступления. Не киношного, настоящего! И про это «невольно» ты никому никогда не объяснишь. Потому что никто никогда тебе не поверит. Поэтому тайна никогда не должна быть рассказана. Ни сейчас, ни завтра, ни через десять лет, вообще никогда. Никогда!»

Инга всхлипнула, сжалась.

Может, всё-таки сказать? Выплеснуть это из себя? Вырыдать?

Да? Нет?

Нет!!

Инга всхлипнула ещё раз, открыла рот и наврала. С три короба. Про безумную любовь Славки, про его ревность, ещё про что-то. Катька слушала, кивала. То ли верила, то ли не слишком. Впрочем, Ингу сейчас это не заботило.

Она думала лишь о том, как он стоит под дверью, как раз за разом жмёт кнопку звонка, как звонок раздаётся трелью по пустой квартире. А ведь он будет звонить, пока не посинеет! Он такой. Будет думать, что она там, просто не открывает. Про то, что она банально сбежала, догадается не сразу. Насколько не сразу? Как сильно рассердится? Да что уж тут говорить! Он рассвирепеет! И чёрт с ним.

«Завтра, – подумала Инга, – завтра я буду готова».

Завтра…

До…

Глава I. 1996 г.