Круглая печать. Повести

- Да… - сказал Закир. - А к босой ноге их прикрепить можно?

- Это надо обдумать, - сказал Садык.

Человек на столбе что-то делал, что - ребята понять не могли. Они не видели и лица монтера.

- Интересно, а с одним таким крючком можно залезть? - спросил Закир.

- Я думаю, что можно, - сказал Садык.

- Значит, нам нужно всего пять таких крючков?

- Ты хорошо считаешь, - сказал Садык. - Прямо как бухгалтер Таджибеков.

Видимо, монтер закончил свою работу на столбе, потому что рядом с ребятами упал моток проволоки и человек с крючками на ботинках медленно пошел вниз. Когда до земли оставался шаг или полтора, монтер высвободил ботинки из крючков, спрыгнул на землю, поднял проволоку, повесил оба крючка себе на плечо и собрался идти дальше. Видимо, он привык к тому, что все мальчишки смотрят на него с интересом, поэтому даже не глянул в сторону Закира и Садыка. Но те не могли оторвать от него глаз. Это был несомненно тот самый человек, который вчера продал им фотоаппарат.

Конечно, узнать его было нелегко. Вчера он был в вельветовой курточке и белой рубашке, в зеленых галифе и брезентовых сапогах, сегодня на нем были широкие брезентовые штаны вроде бы из того материала, из какого были сделаны его сапоги, и такая же брезентовая куртка с широким черным поясом. Вчера он казался стройным, а сегодня был широкий, приземистый, и одежда на нем вся шелестела.

- Это мы, - сказал Закир.

- Ну и что? - спросил монтер.

- Здравствуйте! - сказал Садык.

- Здравствуйте, - ответил монтер.

- Мы у вас вчера фотоаппарат купили.

- Камера-обскура, - сказал Садык.

- Привет! - весело сказал монтер. - Товар обратно не принимается и не обменивается. Я «Кодак» купил. Двадцать пять целковых… Но вы зря, ребята, я вам неплохую бандуру продал.

- Хорошую! - сказал Закир.

- Мы вчера уже фотографировались, - сказал Садык.

- Так что же вы пришли?

- А мы не пришли, - сказал Садык, - мы просто шли по улице, увидели - вы на столб лезете. Нам очень крючки понравились.

- «Кошки», что ли? Это «кошки» называются. Основной монтерский инструмент.

- Нам они очень понравились, - признался Закир.

- А ты что, монтером, что ли, быть хочешь?

- Нет, - сказал Закир, - так, вообще…

Говорить про стадион он постеснялся.

- Хорошая штука, - сказал Иван Кустов. - Вот, например, захочу я на футбол посмотреть - залез на столб и могу смотреть. Между прочим, если тополь не толстый, можно и на тополь залезть. - Иван как-то странно улыбался, а ребята от этого засмущались. - А что доберман - приживается?

- Мы уже вчера снимались, - сказал Закир.

- А доберман? Да я про собаку. Ее порода - доберман-пинчер… Вы ее не обижайте. Она у меня уже поноску таскает.

- Поноску? - спросил Садык.

- Ну да. Брошу, например, палку или кепку, крикну: «Пиль!» - она сбегает и обратно принесет. Только в руки еще плохо отдает, отнимать надо.

- Мы вчера, когда фотографировались, - сказал Садык, - я аппарат на Эсона поставил, а он смирно не стоял, приподнялся, и теперь неизвестно, получится или не получится.

- На что поставили?

- На Эсона, - сказал Закир.

- Мы жребий тянули, кто будет под аппаратом.

- А Эсон - это кто?

- Головотяп, - объяснил Закир. - Он головой может орех на дереве расколоть.

- Ладно! - сказал Садык. - Болтаешь, а человеку неинтересно тебя слушать. Как маленький… Понимаете, - сказал Садык Ивану Кустову, - аппарат не на что было поставить, кроме как Эсону на спину. - И Садык стал на четвереньки, показал, где стоял аппарат и как Эсон приподнялся в то самое время, когда должен был стоять особенно смирно.

- Ну, может быть, и получится что-нибудь, - сказал Иван. - Ноги, допустим, не получатся, а головы получатся. В общем, вы через недельку ко мне приходите, проявим - посмотрим. У меня сейчас фиксажа нет. Проявить-то могу, а закрепить же надо. Фотография - дело хорошее. Я не наврал насчет фотоаппарата. Ему цена никак не меньше червонца.

Ребята проводили Ивана до следующего столба, посмотрели, как он пошел по нему вверх, крикнули снизу «до свиданья» и направились домой.

3

Отец Садыка учитель Касым вовсе не видел, как бухгалтер Таджибеков выходил из конторки махалинской комиссии, а если бы и видел, то, конечно, не придал бы этому никакого значения. Он не любил Таджибекова, но не задумывался, почему не любил.