Круглая Радуга (ЛП)

– Вы заходили, когда у меня была банальная лихорадка,– вспоминает она Слотропа,– мы в тот день заварили чай из полыни.– Ну конечно, даже и сейчас незабвенный привкус, поднимаясь сквозь подошвы его башмаков, корёжит по полной. Они  чуть переиначились… должно быть выскользнуло из памяти… холодный чистый интерьер, девушка и женщина, независимо от его стенографии звёзд… так много осунувшихся девушек, продутых ветром набережных, сиделок, прощаний на автобусных остановках, разве можно ждать, чтоб он запомнил? но сама комната не унималась с напоминаниями: в какой-то части того, кто уж он там внутри себя, соизволила остаться, сберегала себе спокойненько все эти месяцы вне его головы, разложившись  в зернистые тени по засаленным баночкам трав, конфет, приправ, полного собрания романов Комптона Маккензи на полке, застеклённые образа её покойного мужа Остина, в золочёных, припорошённых подступающей ночью рамочках на каминной доске, где в прошлый раз дикие астры слали привет из своей перепутаницы в маленькой вазе сервского фарфора, которую они с Остином нашли давным-давно когда-то в магазине на Вардор-Стрит...

– Он был моим здоровьем,– часто повторяет м-с Квод,– с тех пор как умер, мне пришлось стать окончательной ведьмой, из чистого самосохранения.– Из кухни доносится запах свеженарезанных и выжатых лимонов. Дарлин часто входит и выходит из комнаты, выискивает всякие ботанические добавки или спросить, куда подевалась тряпочка под сыр.– «Тайрон помоги мне снять ту—нет рядом, высокая банка, спасибо милый»,— обратно на кухню, скрипнув крахмалом, полыхнув розовым.– «Тут никто ничего не помнит, кроме меня»,– вздыхает м-с Квод,– «вот и помогаем друг другу, как видите.»– Из-под кретона маскировочной накидки она обнажает большую вазу с конфетами.– «А теперь»,– сияет она к Слотропу,– «Вот: винные желе. Они довоенные».

– Теперь я вспомнил вас—леди со связями в Министерстве Снабжения!– Но он знает, по прошлому разу, никакая галантность его не выручит. После того визита он написал домой к Нэйлин: «Англичане малость странные насчёт что какого вкуса, Мам. Они не такие как мы. Наверно это из-за климата. Им нравится , на что и не подумал бы никогда. Иногда просто желудок наизнанку. Недавно меня угостили чем-то с названием «винное желе». Для них это конфета, Мам! Придумай как скормить одну такую Гитлеру и войне конец завтра же!» Сейчас он снова лицом к лицу с этими рыжеватыми предметами из желатина, кивает м-с Квод с выражением,  как он надеется, радости. На них выпукло выписаны наименования различных вин.

– И ещё капельку ментола,– м-с Квод закладывает в рот одну.– Прелесть. Слотроп выбрал наконец себе с барельефом LafitteRothschild и отправляет в свой целовальник: «О да. Да. Ммм. Великолепно.»

– Если вы хотите что-то совсем особенное, попробуйте Бернкаслер Докторский. О! Не вы ли мне принесли тогда те миленькое Американские штучки, слизистый вяз.

– Гладкий вяз. Какая жалость, они вчера кончились.

Входит Дарин с горячим чайником и тремя чашками на подносе.

– Что тут?– Слотроп малость торопливо.

– Тебе лучше не знать, Тайрон.

– Это точно,– после первого глотка, горюя как мало добавила она  лимонного сока или хотя бы чего-нибудь, чтоб снять основной, убийственно горький вкус. Эти люди и впрямь сумасшедшие. И без сахара, есесна. Он тянется к вазе с конфетами, выуживает ребристый шарик лакрицы. На вид безопасна. И как раз когда он кусает, Дарлин смотрит на него со значением, грит, умничка, ну очень вовремя: «А я думала мы от всех тех—«Жильберт & Саливан неподдельное наслаждение»—избавились пару лет назад»,– как раз в тот в момент, когда Слотроп распробовал тягуче-жидкую сердцевину со вкусом майонеза и корок апельсина.

– Вы забрали последнюю из моих Мармеладный Сюрпризов!– вскрикивает м-с Квод, с быстротой фокусника достаёт сладость в форме яйца мягко зелёного цвета, всю усыпанную лавандовым типографским шрифтом.– И за это не получите ни одной кремовой рабарбы.– И вся та штука исчезает в её рту.