Круглые коленки

Вовик Никитин свалился мне на голову как раз через неделю после того, когда я явилась из Москвы уже после окончания института. В МГУ, как мысленно предрекала классная, я не добрала баллов, но поступила в другой, не менее престижный ВУЗ. Ничего из того, о чем я так наивно рассуждала до поступления, не сбылось. Я по- прежнему училась на одни пятерки, но ни в общаге, ни в лабораториях мне не попадались те люди, которых я видела в мечтах, и я сама вовсе не оказалась «звездой». Тем более, что в Москве было гораздо больше победительниц, как с круглыми коленками, так и без. Трудная обыденность стала моей спутницей на целых пять лет. Лаборатории, курсовые, частое чувство голода, редкие походы в театр, очереди в магазинах, ночной шум общаги. У меня не было родственников или знакомых, которые могли бы заняться моим «окультуриванием»; я по- прежнему варилась в собственном провинциальном соку и общалась, в основном, с такими же приезжими студентами. Москвичи не очень- то с нами дружили. А мои подруги по комнате хоть и были девушками из разных городов, но были похожи на одинаковых рыб из одного моря, запиханными в одну консервную банку. К концу учебы я себя утешала тем, что учеба – это всего лишь учеба, но вот потом уж я развернусь… И когда я приезжала домой на каникулы, то из окон маминой квартиры Москва опять представлялась мне фантастически прекрасной. К тому же, я чувствовала себя кем- то вроде кормилицы, потому что это уже было такое время, что не мама давала мне с собой сумки, набитые продуктами, а, наоборот, я везла из столицы колбасу, масло, мясо, конфеты и даже любимый торт «Чародейка» и венгерское вино «Мурфатляр».

– Майя, я надеюсь, вы там не много пьете этого «Мурфатляра»? – Вино искрилось в мамином бокале. – Папа бы не одобрил.

– Мам, в общаге венгерские вина не держат, мы пьем водку. И лабораторный спирт.

– Майя! – Мама деланно всплескивала руками.

– Шучу.

Вовик Никитин случайно встретил меня ну улице.

– Ну что, Майка, столица всё загнивает?

Он сразу же пригласил меня в кино, и я вдруг с радостью согласилась. Он стал красавчиком – высокий, блондинистый, с твердым подбородком и глазами, которые смотрели понимающе. Понравилось мне и то, что он избавился от своих глупых шуточек. Он слушал меня и молчал, разглядывал меня с интересом, как эдакую московскую штучку. Теперь я понимаю, что в лице Вовика я снова увидела себя той восьмиклассницей – никого не боящейся, ни с кем не считающейся, снова победительницей.

Мы тусовались с Вовиком около месяца – по дачам его приятелей, по киношкам, по квартирам знакомым. В общаге, я перестала быть «домашней девочкой». А однажды я решила, без всякого умысла, привести его к себе домой, потому что квартиры всех знакомых просто- напросто оказались заняты.

А он вдруг бухнул с порога моей маме:

– Мы с Майкой знаем друг друга с первого класса и поэтому хотим пожениться.

Она потом рассказывала, что я стояла рядом с Вовиком с совершенно невозмутимым видом, как будто мы с ним заранее договорились.

Мне понравилась Вовкина решимость. Правда потом выяснилось, что, женившись на мне, он таким образом удачно избежал распределения в отдалённую точку нашей огромной области, но я не возражала, мне казалось тогда, что я его люблю, и что он тоже рад, что нашел свое счастье во мне, а не в красавице Оленёвой. И я сама была тогда вполне довольна и полна надежд. У меня теперь был муж и поступление в аспирантуру. В науке для таких, как я, умных, решительных, знающих, самое место.

Я вздрагиваю. Голос по радио застает меня врасплох. Неужели я задремала? Вот уж на меня не похоже.

«…Сейчас вам будут предложены сувениры, ювелирные изделия, спиртные напитки и косметика. Ознакомиться с товарами фирмы «Счастливый полёт» вы можете, посмотрев журнал, находящийся в кармане на спинке сидения перед вами…»

На перегородке передо мной кармана нет. Нужно попросить журнал у стюардессы. В Берлине было не до сувениров.

Я покупаю модный одеколон. Отчётливый запах хвойного леса и снега. Я теперь знаю, оказывается, снег пахнет.

«Как же это вы умудрились сломать сразу обе ноги?»

Да, снег пахнет. Я теперь ненавижу гулять по заснеженному лесу.