Круглый дизельпанк [СИ]

Миха не пошевелился. Спокойно так сказал:

— А ведь это ты, батюшка, Лизку-то Савельеву до петли довёл.

— Да ты что!. Да как ты смеешь, щенок! Лизка ведьмовством промышляла, а когда я ее на чистую воду вывел, так она сама и повесилась. К господину отправилась.

Миша как будто и не слышал попа. Разглядывал его внимательно, словно впервые видел. Потом продолжил:

— Шушукались, что ты похотью к Лизавете воспылал, а как она тебе отказала, так ты её силком и… Того… Да молчать велел. Лизка молчала. Кто за сироту вступится? Ей всего пятнадцать с небольшим было. Ты из неё не раз демонов-то изгонял. Слыхали девки, как ты на Лизке хрюкал. Там, в сенцах дома поповского.

Мишка смотрел спокойно и как-то грустно. Только капельки пота блестели на лбу. Поп завращал глазами, начал шевелиться:

— Щенок! Набрался ереси у пришельцев! А может их ведьма и тебя соблазнила?! А?! Признавайся!!! Тешила она с тобой похоть языческую?!!

Нюта только всхлипнула на такое обвинение, а я восхитился — какой наглый пассажир! Ему серийное изнасилование несовершеннолетних шьют, а он ещё и стрелки переводит на потерпевших! Мишка продолжил свой рассказ:

— А как у Лизки живот появился, так ей и вовсе житья не стало. Говорили, что хоть и молоденькая, а уже нагуляла. Потаскушкой называть начали. Потом ты же, батюшка, её ведьмой-то объявил. Мол, от Диавола она понесла. Теперь понятно, что за Диавол то был… А Лизавета повесилась от стыда и поношений. То-то ты наверное радовался. И Лизки с пузом нету, и отпевать не надо.

— Ложь! На пастыря клевещешь!! Гореть тебе в Геене за это!!!

Я чувствительно ткнул попа стволом под бороду и хмыкнул:

— Идея-то шикарная. Сжечь тебя вместе с домом — и концы в пепел. Типа — он неосторожно разжигал кадило. Уголёк выпал на рясу. Ну и…

Он хрюкнул аж, а из-под шапки потёк обильный пот. Испугался засранец. Тут подала голос Нюта:

— Только перед этим отрежьте ему…

Хоть она и сидела на столе в рваном платье, но глаза были злые. Принцесса бандитов, чо…

— Отрежьте ему… Ну… Вы парни, сами должны знать — что там полагается отрезать.

Ню покраснела и фыркнула. Я согласно покивал, от чего поп побледнел и запотел ещё сильнее. А Мишка заговорил как в трансе, спокойно и отчуждённо:

— Только не знал ты, что перед тем, как повеситься, Лиза всё подруге рассказала. А уж подруга — мне, после того, как Лизку похоронили за оградой. По большому секрету сказала, под клятву. Я не поверил, мол, девки страшилки сочиняют. А теперь вижу, что правда всё.

Михаил опустил плечи и словно обмяк как-то. Так называемый пастырь заворчал глоткой, я снова ткнул стволом:

— Помолчи-ка, сластолюбец ты наш. Дай подумать.

Ситуация получалась патовая. Как только мы его отпустим, так он на нас начнёт народ науськивать. Люди сейчас напуганы и разгневаны, а тут им покажут реального врага в лице ведьмы и её подручных. Пусть тут мало боеспособных, но я один нихрена не смогу. Оборонять здание в одиночку не получится, только помрёшь уставшим. Нас просто сожгут вместе с домом. И Мишке однозначно — хана. Поп его рано или поздно загнобит. Грохнуть? Не вариант. Не успеем уйти. Если бы все мы были в одном месте, то можно бы было взять этого «служителя культа» как заложника и отъехав на безопасное расстояние выкинуть его нафиг на обочину. Но мои товарищи далеко, а мы с Нютой тут. Тут же броневик Ермолина, вещи. Бляха медная. Как быть? Хоть бы Фрол приехал.

— Я всё Фролу расскажу. Пусть решает.

Это Миха. Мысли он что-ли читает?! А поп замер. Скосился на пацана и прохрипел:

— Не надо Фролу говорить.

Так-так-так! Это уже интересно!

— Чего это ты возбудился, борода многогрешная?

Ответил не он, а снова Мишка:

— Боится он Фрола… Фрол единственный, кто перед ним хвостом не виляет. Знает он что-то, да не говорит пока. Может и историю с Лизкой знает, просто сор из избы не выносит.

Ай да — Миха! Молоток! Вот это выход! Я помахал пятернёй перед мордой попа:

— Эй, любезный! Алё! Вас вызывает Таймыр!

— Че… Чего?

— Не важно. Слушай меня внимательно. Мы ничего не скажем Фролу..

Взгляд попа забегал хитренько…

— Не радуйся так. Мы промолчим об этом твоём постыдном поступке.

Нюта хотела что-то возразить, но я с нажимом продолжил:

— Да, промолчим, Ню. А ты, пока мы не уедем, будешь изображать нашего лучшего друга. Понятно? Иначе Фрол узнает всё. Сегодняшнее твоё покушение на честь девчонки и настоящую историю Лизаветы Савельевой. И кстати — не вздумай мутить народ. В случае чего я тебе первому мозги вышибу, ведь я стреляю из винтовки очень быстро, очень далеко и очень метко. Доступно?

— Угу.

— Сейчас я поеду за своими друзьями. А чтобы ты, маленький мохнатый хитрец, не начал нашёптывать людям всякое — поедешь со мной.

— А… Зачем? Что я людям скажу?

— Скажи, что хочешь поруганную землю освятить и за погибших помолиться на местах, так сказать. Мне ли учить тебя врать?