Круглый дом

Ее решимость меня напугала. Она подняла гамбургер и начала методично, медленно откусывать от него. И не остановилась, пока весь его не съела. Что тоже меня напугало. Впервые после нападения она опустошила тарелку дочиста. Потом мы вернулись в отель и стали готовиться ко сну. Мама приняла таблетку и тут же уснула как убитая. Я уставился в потолок, разглядывая тонкие плиты со звуконепроницаемыми вставками в щелях. Когда я пристально в них вглядывался, я мог чувствовать, как мое сердцебиение замедляется и стихает. Грудина раскрылась, желудок перестал перемалывать пищу. Я медленно, ритмично насчитал семьдесят восемь случайных дырок в плите прямо над моей головой и восемьдесят одну – в соседней. Если мама устроит охоту на Ларка, он ее убьет. Я это точно знал. И я снова и снова пересчитывал дырки.

* * *

В день нашего отъезда из Фарго я проснулся рано. Мама уже встала – из ванной доносился шум льющейся воды. Потом шум воды усилился. В номере были плотные шторы, и я не сразу понял, что за окном тоже лило вовсю. Это был редкий в наших краях августовский ливень, который прибивал всю пыль на дорогах, умывал белесые от придорожной пыли листья на деревьях. Дождевая вода заполняла трещины в земле и ненадолго оживляла потемневшую пожухлую траву. Благодаря дождю кукуруза в полях вымахивала на целый фут, а значит, можно было надеяться на второй сенокос в сезоне. Этот ласковый дождь мог идти несколько дней не переставая. Всю дорогу домой нас овевала приятная прохлада. Мама сидела за рулем и не выключала дворники. Что может быть приятнее этого шуршания для ушей дремлющего на заднем сиденье мальчишки! Отец сидел рядом с мамой, прикрывшись пледом, с тревогой поглядывая на дорогу. Время от времени я открывал глаза, просто чтобы увидеть родителей. Отец протянул руку влево, положив ее маме на ногу повыше колена. А она иногда отрывала правую ладонь от руля, опускала ее вниз и прикрывала его руку сверху.

Во время той поездки с ощущением умиротворенности и покоя, так похожем на мои самые ранние воспоминания о путешествиях с родителями, я вдруг понял, как надо поступить. Эта мысль осенила меня, когда я лежал под старым мягким пледом. Сначала я ее отогнал. Но мысль вернулась. И я трижды отгонял ее, с каждым разом все сильнее. Я стал напевать себе под нос. Я заговорил вслух, но мама приложила палец к губам и кивнула на уснувшего отца. Мысль пришла снова, на сей раз упрямее, и я позволил ей остаться и стал ее обмозговывать. Я обдумал возникшую идею целиком, вплоть до ее реализации. А потом отвлекся и стал наблюдать за собой как бы со стороны.

И тут мысль улетела.

Вернувшись домой, мы нашли приготовленный тетей Клеменс чили. Паффи доставил нам все покупки, которые мы неделей раньше отобрали. Все, что было нужно, стояло в кухонном шкафу и в холодильнике. Я сразу заметил на стойке свою коробку картофельных чипсов. И сразу вспомнил про банки консервированных томатов, которыми закидал Ларка. Наверное, тетя Клеменс открыла их и добавила в чили. Каждый божий день после стычки в супермаркете я жалел, что не раскроил Ларку череп. Я снова и снова представлял себе, как я его убиваю. Но коль скоро я этого не сделал, то первым делом с утра я намеревался навестить отца Трэвиса. Я решил сходить на его субботний урок катехизиса. Подумал, что он разрешит мне поприсутствовать. И еще понадеялся, что, если сделать что-то полезное для церкви после занятий, может, он заметит, как недавний ливень выгнал сусликов из их нор и как они разжирели, поедая свежий урожай. С ними надо было что-то делать. И я очень надеялся, что отец Трэвис научит меня стрелять сусликов, и я немного попрактикуюсь.

* * *