Круглый год. Детская жизнь по календарю

Бог не попустил такого несчастия, такого ужаса для России. Царь со всею Семьею был сохранен для отечества одним лишь чудом Всевышнего. Стены вагона, отделившись от крыши и упав внутрь, встретились и образовали как бы шатер, на который свалилась крыша вагона. Все, сидевшие в вагоне, остались почти невредимы: стоявшие, как, например, официанты, были убиты124.

В речи, написанной для школьников, главным персонажем оказался не император, хотя именно с ним были связаны запоминающиеся детали (царь, будучи богатырского телосложения, держал на своих плечах часть упавшей конструкции, но об этом учитель не упомянул), а его супруга, выступающая в роли милосердной спасительницы.

Ее Величество обратилась в сестру милосердия: рвала Сама для бинтов простыни, разрезала обувь на тяжело раненых. «Матушка Ты наша! Ангел Хранитель» – вырывалось из запекшихся уст раненых125.

Дальнейший путь царской семьи описывается как всенародное торжество, во время которого государь демонстрировал царскую милость, а народ – преданность царю.

При жизни императора в официальных речах, посвященных высокоторжественному дню, его чудесное спасение связывалось с богоизбранностью монарха. После смерти Александра III (1894) акцент в текстах о царе стали делать на его личных добродетелях. «Вера и любовь к ближним – вот две главные черты духовного облика Государя. Не за эти ли добродетели его и спас Его Господь Бог от смертной опасности?»126 Завершением торжественных речей было обращение к воспитанникам: «Возблагодарим же, возлюбленные, Господа Бога, что он посылает нам таких Государей – самоотверженных, религиозных, мудрых и миролюбивых!»

Все календарные сборники обошло стихотворение под названием «Семнадцатое октября 1888 года», в котором мать рассказывает малолетнему сыну о знаменательном для всей России дне. Особым значением наделяется милостивое отношение императора к виновникам происшествия, не понесшим наказания (в действительности виновные в аварийном состоянии железной дороги так и не были названы).

«Отчего сегодня, мама, все звонят колокола,
И лампадку, словно в праздник, пред иконой ты зажгла?
Разве праздник?» – «Да, мой милый! В этот день потрясена,
Словно громом, божьим чудом, наша дрогнула страна…
Ехал Царь с Своей Семьею… Поезд вдруг сошел с пути, —
Было многим здесь могилу суждено, дитя, найти;
Кровь лилась, стонали люди, смерть была со всех сторон!
Государь с Своей Семьею только Богом был спасен!
Оттого-то нынче праздник, перезвон колоколов,
Оттого-то и лампадку я зажгла у образов…
После суд был… все открыли, – чья вина была? чей грех?»
«Что же, – вдруг спросил малютка, – Царь велел казнить их всех?»
«Нет, мой милый, милость Божью твердо помня над собой,
Всех простил он, царским словом сняв со всех вину долой!»
И задумался ребенок… Мать закончила рассказ, —
По щекам ее бежали слезы тихие из глаз…
И вечернюю молитву в этот светлый день творя,
Он спросил у мамы тихо имя доброго Царя127

.

М. Майков, 1895